Бывший муж. Мы не закончили - стр. 39
— Не понимаю, о чём ты.
Он хмыкает, словно я дурочка, которая всё придумала в своей голове. Смотрит внимательно, пытаясь считать мою реакцию на его же слова, а потом слегка вальяжным шагом идёт к столу и садится за него.
Игнорирует моё присутствие, перебирая бумаги. Но я-то вижу эти дёрганные, немного агрессивные движения, тут же считывая злость.
— Если нужно будет, я уволюсь и найду работу в другом центре, Марк. Ты не сможешь контролировать меня и мою жизнь, потому что в ней тебе места больше нет. Уже как четыре года. Я могла выйти замуж за Рому ещё два года назад, когда ты не был в моём поле зрения. И ничего бы уже исправить не смог. Так откуда взялась эта ревность и желание всё держать под контролем? Что за игру ты затеял? Или подожди… — я всё же отталкиваюсь от стены и делаю шаги в его сторону, — Это месть за то, что такого крутого мужика бросили?
Он резко встаёт, ударяя ладонью по столу. Испепеляет меня взглядом, как коршун перед своей добычей. Крылья его носа раздуваются, он чуть ли не пышет гневом, пытаясь спалить здесь всё дотла.
Я всегда была осторожна, когда Марк злился подобным образом. Это не было частым явлением, обычно он приходил с работы уже заведённый, и я старалась его не трогать. Он никогда не выливал свой яд в мою сторону, наоборот, оберегая от внешнего злого мира.
Только сейчас между нами пропасть, и те Марк и Вася, которые безумно любили друг друга, кажутся чем-то нереальным. Словно их никогда и не существовало.
— Увольняйся, — рычит, продолжая заводиться, — Прямо сейчас подписать заявление?
— Так просто?
Хмыкаю. Уверена, что положи я сейчас на стол заявление об увольнении, он бы за секунду раскромсал листок бумаги на мелкие кусочки.
— Да, Вась. Но на моих глазах обжиматься с этим уёбком, и уж тем более строить отношения, ты не будешь. Считай, что я самодур и устанавливаю свои правила в центре, который купил. Не нравится — скатертью дорожка.
— Хорошо. Тогда после того, как мои девочки возьмут медали, я сразу же займусь вопросом о переводе. Ничего, мы с Ромой потерпим всего-то месяц. И да, Марк Викторович, с вами ужасно неприятно работать.
Двигаюсь к двери. Саму всю трясёт от злости и негодования.
— Остановилась! — летит мне вслед, — Остановись, я сказал! Василиса Дмитриевна, начальство вам приказало остановиться.
И я торможу, надевая на лицо самую неискреннюю улыбку, на которую способна.
— А разве крепостное право не отменили в девятнадцатом веке? Что значит приказ? Мы не на службе. Я наёмный сотрудник, а не твой раб.
— Ты моя бывшая жена, — кидает с вызовом, — Я устал, Вась, бороться. Ты от меня бегаешь, как от огня. Кривишь нос, словно я куча дерьма, а не живой человек. Я прошу тебя об одном. Один адекватный разговор без претензий. Скажи мне, почему ты ушла? Что я сделал не так? Потому что не хотел ребёнка?
Он, словно пулемёт, выстреливает прямо в меня свои вопросы. Мне приходится найти в себе хоть какие-то силы, чтобы собраться с мыслями.
Нет, Марк. Я просто знаю про твою измену. Когда я задыхалась от боли, твоя Эля мне присылала фотографии вашей интимной связи. А потом ещё в красках рассказала, как хорошо вам было.
И странно, что ты думаешь, что я полная дура, которая не осведомлена о твоих похождениях налево.
У вас бывает такое, что вы вспоминаете резко человека, которого не видели очень долго, у вас не было контактов с ним, и вы вообще почти не пересекались долгие годы? А потом резко на улице его встречаете, словно силой мысли притянули.