Бывший муж. Мы не закончили - стр. 11
— Что, Вась? — изгибает бровь, — Подумала о нашем разговоре?
И своим вопросом сбивает меня с ног. Словно делает нокдаун прямо в сердце.
Я вообще не думала, как минимум, это и разговором не назвать. Как максимум, мы все решили тогда.
Зачем же он так со мной? Мстит? Тогда за что… Я ведь сразу его отпустила к другой. Ушла спокойно, без истерик и скандалов.
Не понимаю...
9. Глава 7
— Что ты делаешь?!
Пытаюсь освободиться, а тело рябью будто идёт, как разводы на воде. И почему-то, мне кажется, он чувствует.
Смотрит жадно, даже, не обращая внимания на то, что вокруг становится всё больше людей.
— Отпусти, — касаюсь его кожи и цежу сквозь зубы.
Марк, наконец, кивает, но вместо этого хватает меня за ладонь и тащит из столовой. Посылаю взгляд на Лену, которая сидит с открытым ртом, а сама медленно, но верно закипаю.
Безропотно молчать я не стану, кем бы он там ни был. И реагировать тоже не буду. То, что в душе — останется там. Боль, с которой я смирилась и живу. Та потеря, от которой меня не спасёт ничего, потому что ежесекундно я помню о ней. Ведь тогда я лишилась буквально всего.
— Вчерашний разговор по твоей инициативе — не имеет смысла и бесполезен, — начинаю, выдернув руку, как только мы сворачиваем за угол от столовой: — И сегодняшний финт, — указываю рукой в сторону столовой: — Это абсолютно неуместно и более того, противно! Соблюдай субординацию и забудь о том, что когда-то мы были женаты!
Тычу в него пальцем, высказывая то, что думаю. Я чувствую внутри эту разрушительную злость. Мне не хочется испытывать таких эмоций, но чёрт, это сильнее меня. Меня даже трясёт, но не от адреналина, а от желания ткнуть этого человека, сбить эту наглую надменную спесь.
И мне удаётся, я ведь помню эти глаза в момент его поднимающегося негодования. Вот и сейчас они слегка темнеют, становясь более синими. Щурятся, демонстрируя морщины на его лице, а его пальцы медленно и красноречиво почёсывают отросшую щетину, которую он раньше не носил.
— Поэтому не нужно меня спрашивать, я не хочу ни думать, ни знать тебя, Леонов! И если ты продолжишь…
— Хватит! — резко он перебивает, хватая меня за талию и убирая руку, которой я в него тычу за спину: — Ты слишком много говоришь и позволяешь себе, Василёк.
От его высокомерия у меня даже воздуха в лёгких не хватает.
— Хватит. Меня. Трогать. — цежу я вновь сквозь зубы.
Он смотрит на меня, крепче сжимая запястье и талию. Причиняя боль и зная это. Как и тогда, бесконечные переписки и имена в телефонной книжке, полночные уходы, а я одна наедине со своим горем. Он отчётливо понимал, что делал. Однако нещадно мстил, потому что ребёнок стал для меня важнее него.
Смотрим друг на друга, не моргая. Напряжение вокруг и во мне только усиливается. Будто кто-то намеренно поддаёт, как пар в бане.
И теперь, он видит, что я не сдамся. Теперь я не буду той молчаливой неживой куклой в его жизни.
Я другая. И он больше мне не нужен.
— Вась? — слышу голос Буднева и прищуриваюсь, глядя на Марка.
— Давай, покажи своё правление в первый день, — замечаю я с расползающейся ухмылкой: — Чтобы никто тебя здесь даже за человека не считал…
Леонов цокает, качая головой, и облизывает свои губы.
— Угрожаешь? Ты — мне? — выдаёт со скепсисом, наконец, резко отпуская меня.
Тру запястье, пытаясь убрать красноту и спрятать её за рукавом, но ничего не отвечаю.