Бывший муж. Если я тебя прощу... - стр. 41
— Прекрати извиняться. Я знаю понятия этих слов, и они имеют достаточно разный характер. Просто скажи, что случилось.
Мой тон, возможно, был немного резок, особенно на фоне ее мягкого характера, который я распознала на свадьбе и сейчас. Но тут не светские посиделки, а серьезная тема.
— Просто в субботу он приехал ко мне после работы. Я, если честно, уже не помню, что спросила. Он ответил. Это был короткий на тот момент диалог, а после начал искать пульт от телевизора. Я сказала, что он был у него весь вечер и до ужина, намекая, что не знаю, куда он его положил. На что он… вспылил и стал злым. Он закричал, что еще не сошел с ума, толкнул стул, что тот чуть не упал, и, продолжив, вышел из кухни, чтобы его искать. Я испугалась, оставалась на кухне, вымывая посуду. Потом использовала ее как укрытие. Когда он его нашел, то пришел и… словно ничего не было. Мне пришлось сказать ему о том, что мне не нравится такой тон и манера общения. Семен извинился и сказал, что сам не знает, что на него нашло.
Внутри меня закралось странное чувство, которое было сложно отогнать.
Нервы скрутили мое нутро, но я пыталась выглядеть собранной.
— Послушай, я подобного за ним не замечала за годы брака. Но после него не имею понятия. Мы не общались очень давно, как ты понимаешь.
— Это не все.
— Что еще? — Вот теперь меня сковал страх.
Вспыльчивость? Да с кем не бывает? Усталость и занятость выжимают тебя досуха порой. Но что еще она скажет сейчас?
«Господи, что с ним творилось?»
— Сегодня утром. Он проснулся и… эм… — ее глаза бегали, словно она искала подходящие слова. — Как бы это сказать… Он смотрел на меня так, словно снял меня накануне вечером в клубе поразвлечься, а наутро забыл имя.
— Как ты поняла это?
— Он был отстраненным, как это бывает с посторонними людьми, и ему словно было неловко перед незнакомкой. Оставалось сказать: «Спасибо за эту ночь. Все было отлично», чтобы закончить представление. Потом он быстро собрался, при этом зная, где лежат оставленные им когда-то вещи, например, щетка, и уехал, кинув: «Ну, увидимся».
И тут меня прошибло.
Семен не узнал зятя и дочь, проходя мимо. Забыл о нашем ужине…
— Помнишь, ты ему как-то писала, что он забыл о вашей встрече? — перебив мои мысли, спросила Наталья.
— Как раз это я и вспоминала.
— Он не выглядел человеком, который что-то забыл. Он скорее… был таким, словно действительно впервые слышал о вашем договоре. Как если бы ты его придумала.
Но я не придумала. А он объяснился занятостью.
«Знал ли он, что у него есть проблема?» — вопрос оставался открытым.
Нам принесли заказ, но, признаться честно, от тревоги я не могла проглотить ни кусочка еды. Но мне было необходимо поесть. Я сделала это через силу. По тому, что я видела напротив, Наталья была в таком же состоянии.
— Что это может быть, как думаешь?
Ее вопрос застал врасплох.
— Это может быть что угодно. Но я списывала это на стресс и его загруженность.
— Да, у них сейчас большие перемены на фирме. Мне подобная практика знакома, на самом деле. Просто… я не знаю, как мне быть, и я пришла к тебе.
Она была права. Это касается всех нас.
Но рассуждать при ней вслух я не стала. Мне нужно было остаться наедине со своими мыслями.
Семен часто бывает упертым. И, придя к нему со словами «Тебе нужно в больницу», он скорее воспримет все это в штыки.