Бывший. Мой несносный босс - стр. 4
– О, брейк, брейк! – Врезается между нами Мирон, о присутствии которого я напрочь успела забыть. – Валерия Игоревна, прошу нас простить. Восемь часов в дороге, сложный перелёт… Может, по кофейку бахнем? Разрядим обстановочку, так сказать?
– А давай, – ноздри Тимура вздрагивают. – Валерия Игоревна, организуйте нам кофе. Мне крепкий чёрный. Мирону Юрьевичу с молоком и сахаром.
– Не секретарша, значит?! – упирая руки в бока, цежу сквозь зубы.
– Тим, ну! – тактично прокашливается Мирон.
– Будет приносить кофе, пока не докажет, что она годится для другой работы.
Скотина!
Резко развернувшись на каблуках, вылетаю из кабинета.
И мне почему-то так обидно, что я почти реву! Только коллеги, нервно вибрирующие и жужжащие вокруг, не дают мне расклеиться окончательно и разрыдаться.
Жму кнопки на кофемашине. В прострации жду, пока сварится кофе.
– Лерка, ну чё там? – на плечо мне ложится рука Олеси. – Как прошло?
– Паршиво.
– Да? Нам капец?
– Готовься к кнуту. Стимулировать будут.
– О-о-о, – уныло. – А таким лапочкой казался!
– Ты про кого?
– Ну этот, Тимур… Как его…
– Андреевич.
– Ага. Красивый! – восхищённо загораются её глаза.
– Ты смотри, Тёма услышит.
– А что Тёма? – растерянно жмёт плечами Олеся. – Ничего между нами нет.
– Да весь офис видит, как между вами ничего нет.
– Ну сама посмотри, – вытягивает правую руку. – Видишь?
– Что?
– Кольцо!
– Нет.
– Вот и я не вижу. Третий год как щеночек мне в глаза заглядывает, до дома провожает. А я не молодею. Часики тикают. Мне ребёночка надо. А с ним какого ребёночка, если он меня даже поцеловать не решается?!
– Сама поцелуй, – наливаю в одну из чашек молоко.
А сахар надо?
Нет? Да?
В какой из двух стаканов?
У меня от стресса всё в голове перемешалось…
Плюхаю три кубика рафинада в чёрный без молока.
– Олесь, в общем, ты от этого Тимура подальше держись. Неприятный он тип.
– Да ты ж его даже не знаешь!
Ох, если бы…
– Мерзавец он, там по лицу всё понятно, – уклончиво отвечаю я. – Хочет, чтобы я все личные вещи из кабинета убрала. Мол, работе мешает.
– Боже, ко мне не веди! У меня ж там бабушкин раритетный ковёр!
– Лучше убери.
– Только через мой труп!
– Ага, вот твой труп, в этот ковёр упакованный, из офиса и уедет.
Олеся обиженно складывает руки на груди. Стреляет взглядом на чашки, которые я ставлю на поднос.
– Это ему?
– Ага.
– А давай ему в кофе плюнем?
Истерично хихикаю.
Боже, дожили!
Хотя идея кажется мне крайне привлекательной.
И я бы плюнула, да… Если бы была уверена, какая из чашек для Громова.
Бросаю взгляд на настенные часы над кофемашиной.
– Через двадцать минут совещание, не опаздывай лучше. И ковёр всё-таки…
– Да уберу, уберу!
Бегу в свой кабинет.
Тимур, важно разместившись в моём кресле, перебирает бумаги в одной из папок.
Уже успел засунуть нос в мои дела?
Мирон Юрьевич забирает с подноса одну из чашек, благодарно кивает.
– Ваш кофе, – ставлю перед Тимуром чашку, расплескивая немного. Пара капель попадает на белоснежную манжету рубашки.
Он никак не комментирует.
Медленно подносит чашку ко рту и делает маленький глоток. Поднимает на меня взгляд темно-карих глаз.
– Разжаловать вас до технички, Валерия Игоревна? Как же вы работаете юрисконсультом, если даже с таким простым поручением справиться не в состоянии? Я просил без сахара, – со стуком ставит чашку обратно на поднос, взмахивает небрежно ладонью. – Будьте добры переделать.