Бывший. Искры между нами - стр. 4
– Посмотрите её ещё раз, доктор! Если с Радой всё в порядке, почему тогда она до сих пор без сознания?
– Показатели крови в норме, но капельницу ей сейчас всё равно поставят…
– Доктор!
– Думаю, она просто спит.
– Спит?
– Налицо явное переутомление и стресс. Подождите немного, и ваша девушка проснётся. Простите, у меня другие пациенты.
Некоторое время слышу лишь отдалённые звуки, а потом полный сарказма голос Стаса:
– Похоже, с новым парнем у тебя всё хорошо, раз в постели он довёл тебя до переутомления. Спи, Радуга. Желаю тебе счастья… Кого я обманываю?!
Он выпаливает крепкое словцо, и всё стихает. Я снова проваливаюсь в чёрную круговерть, из которой то появляется Никита и его любовница, то выплывает образ пожарного, который спас нас из ужасного положения, то мелькают образы улыбчивого Стаса, когда мы были ещё студентами и он поджидал меня после занятий. Стоял у своей белоснежной машины с неизменным букетом разноцветных роз.
«Радуга-дуга!» – звал меня и махал рукой.
Я улыбалась и под завистливыми взглядами бежала к нему, не обращая внимания на шепотки, что богатенький мальчик поиграется и бросит дурочку.
А зря.
– Девушка. Проснитесь! – Открываю глаза и смотрю на склонившуюся надо мной медсестру. Она улыбается: – С добрым утром. Как себя чувствуете?
Убирает капельницу и помогает подняться. Я поправляю волосы и хрипло отвечаю:
– Голова гудит, в горле першит.
– Это пройдёт, – уверяет она и зовёт доктора: – Пациентка проснулась.
– На осмотр, – бросает он и скрывается за ширмой.
Я смотрю по сторонам, отмечая невероятное количество кушеток и даже просто каталок.
– На всех мест не хватило, – виновато поясняет медсестра. – У нас небольшая больница, не были готовы к такой трагедии. В палатах и комнатах отдыха лежат тяжелораненые. А тех, кто несильно пострадал, разместили в коридорах и холле…
– Со мной был мужчина, – вспоминаю о Никите. – Он ранен. Где я могу его найти?
– Посмотрите по спискам, – она показывает на стол с множеством исписанных листов. – Но многие пока безымянные. Боюсь, это всё, что могу сказать. Не спешите уходить, убедитесь, что не кружится голова.
Она убегает к другому пациенту, а я бреду к листам. Перебираю их, вспоминая голос Стаса. Мне это приснилось? Или он приходил? Если второе, то зачем? Нет-нет! После того, что между нами произошло, этого просто не могло быть.
Вдруг вижу фамилию жениха и вскакиваю оглядываясь. Спрашиваю человека в белом халате:
– Где седьмая палата?
Он машет вправо, и я иду, глядя на двери. Увидев нужную цифру, вхожу в комнату, наполненную запахом медикаментов. Сразу узнаю Никиту. Мертвенно-бледный, он лежит с закрытыми глазами, рядом стойка капельницы. Осторожно приближаюсь и зову:
– Никит, ты как?
Его ресницы дрожат, губы кривятся, по щеке скатывается слеза, но глаз не открывает.
– Ненавидишь меня?
– Немного, – соглашаюсь и присаживаюсь на край кровати. – Как твоя рана? Вчера это выглядело ужасно.
– Зашили. – Он всё же смотрит на меня, и в его взгляде я читаю сожаление. – Вот только не знаю, что делать с дырой в груди. Доктора сказали, что бессильны. Мол, сам дурак.
Иронично фыркаю и не могу не улыбнуться. Потому я и начала встречаться с Никитосом, что он в любой ситуации мог заставить меня рассмеяться и посмотреть на мир проще. Стал для меня лекарством, отдушиной в то время, когда я, казалось, разучилась видеть в жизни хорошее.