Бывший. Добьюсь тебя снова - стр. 13
– Петя, где твою хозяйку носит? Ты чего лежишь здесь? Неужели не беспокоишься? – почесал пса между ушами. – Не пойдёшь искать?
Великан тяжело вздохнул, не поднимая головы, да так, что сухая травинка, лежащая перед его чёрным носом, взметнулась и отлетела на десяток сантиметров.
– Ждёшь? Вот и я, как дурак жду.
Пёс делал вид, что я и мои разговоры ему неинтересны, но лохматое чёрное ухо время от времени дёргалось. Петя прислушивался, и по тому, как он резко вскочил на лапы и резво затрусил по тропинке к реке, я понял, что не ко мне.
Медленно поднялся и пошёл за собакой, посмотреть, что же на реке привлекло его внимание. Пёс целый день спал, то на крыльце, то на коновязи рядом с лошадьми, даже предложенную ему рыбу из ухи есть отказался, равнодушно отвернулся, а сейчас куда-то заспешил.
Огромными прыжками Петя преодолел ступеньки, выложенные камнями, и спустившись к самой воде, побежал вдоль берега.
Я спускаться не стал, пошёл верхом, по радостному лаю собаки определяя направление.
Увидел их сразу. Брошенные на камень рюкзак и поверх него одежда, крутящийся у кромки воды счастливый пёс, и белеющий в сгущающихся сумерках стройный женский силуэт, стоящий по колено в воде.
Она что, купаться в реке собралась? К вечеру от воды тянуло нешуточной такой прохладой. Совсем не летней, скорее стылой осенней. Да и из лесной чащи тоже теплом не веяло. Отчаянная белка!
Всматривался в поднимающуюся от воды туманную дымку и тонкий женский силуэт. Белка подняла руки, закрепляя волосы на макушке, и в этот момент Петя учуял меня. Грозно гавкнул в мою сторону, и речная Наяда обернулась, подняла голову, безошибочно найдя взглядом место, на котором я стоял.
Быстро отступил за камень, в темноту. Теперь решит, что специально подглядывал. Но я ведь подглядывал! И если бы Петя не заметил меня, так и остался бы пялиться на эту картину. Красиво.
Чёртова Белка. Чувствовал себя вуайеристом. Дожил блядь! Развернулся и быстро зашагал в сторону заимки.
За считаные минуты дошёл до домика, даже ни разу не запнулся в темноте об торчащие из земли и камней корни деревьев. Летел как злой демон. Одним прыжком перескочил ступеньки крыльца и, ворвавшись в дом, со всей дури хлопнул дверью.
Не понимал, что меня так будоражило. До искр в глазах. Чем эта чокнутая баба зацепила? Ведь торкнуло не на шутку. Сто лет такого не чувствовал. Со времён встречи с бывшей женой.
Может, это сегодняшний адреналиновый поцелуй на меня так подействовал? Хватанул я его днём здорово, когда столкнулся с медведями на реке. И Белка ещё завела.
Целый день вспоминал это ощущение тонкого, напряжённого, как струна, женского тела в руках. Как шарашило по венам током от её запаха и вкуса. Заводило сопротивление, к которому я не привык.
– Арсений Романович, спать-то ложитесь. – поднял голову, лежащий на кровати пьяный Ефремыч. – Утром на охоту пойдём.
Огляделся вокруг. Свет от фонаря на окне освещал заднюю часть домика, где стояли кровати. На одну, застелив спальником матрас, завалился хозяин области, на второй в непромокаемом чехле лежал мой свёрнутый спальный мешок. Видимо, губернатор определил эту кровать для меня. А где ляжет на ночь Белка? На полу?
Взял в руку бутылку со стола, поднял, чтобы посмотреть её на свет. Выпить мне сейчас не помешало бы. Встряхнул – пустая. Весь коньяк выжрал свинья. Даже капли не оставил.