Бывшие. Я всё ещё люблю - стр. 18

– А кто такая тётя Кира?

– Она с Джамалом работает.

– Мне это ни о чём не говорит.

– Ну ассистентка нашего фокусника. Помощница то есть. Он её пилит, она ему кроликов подаёт, – Катя смотрит на меня, как на дитя малое.

– Шибко грамотная тётка, что ли?

– Учительница бывшая.

Я не сдаюсь:

– А у нас тут такая школа классная есть! Может, хочешь взглянуть?

– Так это ж не цирк. За просмотр денег не берут. Давай посмотрим.

– Договорились, только через пару дней. Как у меня снова выходной будет.

– Дай пять!

– Держи! – Скрепляем договор рукопожатием. – Беги одевайся и спускайся в гостиную.

В дверь стучит Нина:

– Демид, Катя, завтрак готов!

– Идём! – указываю Кате глазами на дверь, и дочка убегает.

Замираю перед зеркалом:

– Ну, Ева, я тебе покажу капитана!

Ева

Безошибочно узнаю резвый топот в коридоре. Впадаю в панику, понимая, что вместе с Катей войдёт и Демид, а у меня под рукой нет ни зеркала, ни расчёски.

Дверь распахивается, и в палату вбегает Катюха с пакетом в руках. На ней новое платье и туфельки. Дочка замирает возле кровати и смотрит на мою руку с трубкой от капельницы.

– Мам?

– Привет, котёнок, не пугайся. Это не больно и не навсегда. Иди, поцелуемся.

– Тут хавчик… То есть еда и морс. – Катя ставит пакет на тумбочку и, сбросив туфли, забирается ко мне на кровать. На четвереньках ползёт к моему изголовью.

– Спасибо, роднуля! – трусь носом о румяную щёчку. – Платье какое элегантное.

– Ага, классное! Папа купил. Он вчера целое состояние потратил на меня… Можно к тебе на плечико?

– Пока нет. Болит всё. Я подвинусь! Ложись.

Катя укладывается рядом и открывает галерею в телефоне.

– Сейчас, – мотает она ленту с фотографиями, – всё тебе покажу.

Судя по восторженному тону, Демид произвёл незабываемое впечатление.

– Как Баламут?

– У него свой вольер.

– Ого!

– Ого-го! Смотри, какой у папы дом. – Катя листает фото, похожие на картинки из глянцевого журнала.

Сначала хотела спросить у Кати, почему Демид не пришёл, а сейчас сама готова ответить на свой вопрос. Если дочка ему нужна, то моя персона его вряд ли интересует. Афиши пестрели по всему городу, а он, даже будучи холостым, не захотел увидеть меня. Страх, что Демид захочет отсудить у меня ребёнка усиливается.

– Мам, ну ты чего не смотришь? – обижается Катя. – Это я в бассейне, а это я на крыше! Там у папы пальмы и гамак.

– Дом, как дом. – Катин восторг меня совсем не радует. – На нём далеко не уедешь!

– А я уже приехала. Папа так говорит, – Катя подливает масла в огонь. – Ты знаешь, он такой милый, ласковый. И меня любит.

Вспоминаю, как он шлёпал меня по булкам, наматывал волосы на кулак. Где Демид, а где ласка! Мне иногда казалось, что я для него не девушка, а кукла для утех. Теперь Катя повторяет слова медсестры.

– Это мы с ним у фонтана! В магазине, – Катя пихает меня локтем, – смотри!

– Красивый… Я про фонтан, – спохватываюсь, не желая, чтобы Катя транслировала моё восхищение Демиду. Он, зараза, с годами стал ещё привлекательнее.

– А папа? Он, между прочим, очень интересный мужчина, – вступается моя малявишна за отца.

– Ничего такой. Но я видала и лучше.

– Ну и кого ты видела? Тигров своих? – подкалывает Катя.

– У меня много поклонников, – произношу это уже для передачи в нужные уши. – Я успешная, востребованная артистка. Мужчины мной восхищаются, а не я ими.