Бывшие. Война в академии магии - стр. 17
Сделав глубокий вдох и собравшись с мыслями, я направилась в центр города, к храму.
Глава 8
Несмотря на день, храм Великих утопал в мрачном безмолвии. Цвет камней святилища был настолько насыщенным, что казалось, его чернота изливается наружу и поглощает весь солнечный свет. К тому же возле храма было значительно холоднее, чем во всём остальном городе.
Думаю, это сделали специально. Дом Богов должен вселять в людей благоговейный трепет, дрожь, восхищение и изумление. Здесь даже воздух был другим. Он словно становился плотнее, обретая причудливые формы. Внутри пахло благовониями, вьющийся дымок которых сизыми облачками поднимался к потолку. Из-за них в храме было трудно дышать и щипало глаза.
Обернувшись, я заметила служителей храма. Молчаливые, бледные, будто лишённые крови люди всегда казались мне жутковатыми. Они как серые тени мелькали перед глазами, вознося молитвы Великой матери, Великому отцу и их многочисленным детям.
Когда я приходила в храм, у меня всякий раз выступал холодный пот, а на руках поднимались волоски. Но я не должна была показывать страха и неуважения. Лишь смирение и благодарность. Таковы правила, и нарушать их не следовало.
Подойдя к алтарю и взяв в руки кинжал с чёрным обсидиановым лезвием, я сделала на пальце небольшой прокол. Кожа треснула, и несколько капель горячей алой крови капнули на древние письмена, значения которых знали лишь служители храма.
"Я не хотела нарушать клятвы, но мне не оставили другого выбора" – мысли текли спокойно, не торопясь, чётко выстраиваясь в ясные и разумные предложения. Я просила прощения не только за себя, но и за Кая.
– Я всё ещё люблю его, – в голосе прозвучала боль, сердце сжалось, словно стиснутое железными обручами. – И поэтому должна отпустить, – взгляд устремился к статуе с женским лицом. Великая мать смотрела на меня, печально свесив голову. Казалось, что в глазах её блеснула слеза. Однако всё это было лишь игрой света и тени. Каменные статуи не умеют плакать, в отличие от людей.
– Я… кхм, – кашлянула, чтобы прочистить горло, в котором застряли слёзы. – Я не держу зла и снимаю с него все клятвы. Так было, – рука коснулась надписей на алтаре, – так есть и так будет.
Произнеся последнюю молитву и смахнув со щеки слезы, я сразу направилась на выход. Находиться внутри было слишком тяжело и невыносимо. Я думала, мне станет легче, однако снятие клятв произвело на меня обратный эффект. На шею будто повесили огромный булыжник. Но стоило мне переступить порог, как булыжник чудесным образом раскололся, и сердце, наконец, возвратилось к прежнему ритму.
"Всё же это благовония на меня так повлияли. Храм слишком сильно накурили" – мысль промелькнула, но тут же исчезла из-за резкой острой боли в области запястья. Я уже приготовилась к худшему, однако, приподняв рукав платья, ничего там не обнаружила.
– Похоже, мне нужен отдых, – буркнула я себе под нос. События последних двух недель изрядно подкосили меня. Неплохо было бы сходить развеяться, прогуляться, навестить старых подруг… Хотя, стоп! Сначала нужно разобраться с делами, а потом уж думать об отдыхе!
Постояв ещё немного у храмовых ворот, чтобы прочистить мысли, я отправилась в городскую администрацию, которая находилась чуть ли не на другом конце Ломарда. Поймав экипаж, я была там через минут двадцать. Рядом с административным зданием находился городской суд, туда-то я и направилась.