Бывшие. Тайная дочь олигарха - стр. 20
– Мам! Глаш! Доброе утро! Глаш, а блинчики будут?! С шоколадом?! – голос заливистый, полный надежды.
– Для тебя – все, что угодно, – отвечает ласково Глафира, а я сажусь на стул и притягиваю дочку к себе.
Самый родной, самый лучший в мире запах ребенка – всегда был для меня сильнее любого успокоительного. Алиса устраивается у меня на коленях, закидывая руки мне на плечи.
– Мам, а как там свадьба? Жених с невестой танцевали? Красиво было? Ты их хорошо развеселила?
– Говорят драка была? – мягко интересуется тетушка. – Мне подруга позвонила.
Я чуть не подавилась кофе. Да уж, сплетни в этом городе разносятся моментально!
– Ну, немного повздорили. Куда на свадьбе без этого, – говорю, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – А ты чего такая растрепанная, моя сладкая? Давай косички заплетем?
– Не хочу, мамуль! Я – принцесса из башни, – важно заявляет Алиса. – У них тоже по утрам волосы лохматые.
Смеюсь и целую дочку в мягкую душистую щечку. Лиска улыбается, обнимает меня за шею.
– Детка, а ты точно умылась? – строго спрашивает тетушка.
– Ой! Кажется, нет! Я только зубки почистила. Я быстро! – убегает.
В этот момент ловлю взгляд Глафиры, направленный на меня. Очень внимательный, изучающий.
На самом деле Глафира мне не тетка. Она двоюродная сестра моей бабушки, младшая. То есть получается – седьмая вода на киселе. Но мне всегда была как родная. Бабушка умерла несколько лет назад. Странно, но с ней мы не были так близки, как с Глафирой. Ну а тетушкой зову потому что ей самой так больше нравится, нежели “бабуля”. Лиске и вовсе сказано обращаться “Глаша”.
– Дашенька, ты в порядке? – спрашивает заботливо.
– Конечно, – отзываюсь быстро.
Слишком быстро.
Она кивает, не верит, но настаивать не будет. По крайней мере – пока.
– Ну тогда делай себе кофе, бери драники, хочешь – манку.
– Только один драник и немного салата, спасибо тебе. Ты волшебница.
После завтрака копаюсь в шкафу, выбирая наряд, хотя вещей у меня немного. Выбираю молочно-бежевую блузу с мягким воротом и тонкими манжетами, и графитовую юбку-карандаш. Классика. Образ придает мне хоть какую-то видимость контроля и уверенности. Волосы собираю в небрежный пучок, умываюсь ледяной водой, крашусь по минимуму: легкая пудра, тушь и блеск для губ.
У зеркала замираю на секунду.
Выражение лица – как у человека, который всю ночь воевал с собственной совестью и не выиграл. Но сдаваться нельзя. Подумав, добавляю немного румян, чтобы вид был более свежим.
– Все. Вперед, Романова. На поле битвы.
Выхожу из дома, утро свежее, чистое, пахнет влажной травой.
На мгновение хочется просто вдохнуть и забыть обо всём.
Но взгляд цепляется за движение за соседским забором, у дома, что давно стоял мрачным и нежилым, с облупившимися ставнями. Там суетятся люди. Один выносит кресло, другой банку с краской, роняя по дороге кисть.
Я замираю на пороге. Сердце упирается в рёбра.
– Кажется, хозяин решил вернуться, – раздается голос Глафиры у меня за спиной. Она выходит вслед за мной, тихо прикрывает дверь.
– Скорее всего, продают дом, – говорю с надеждой.
Хочется верить, что так. Глафира смотрит чуть дольше, чем нужно. Потом качает головой:
– Как знать… как знать.
И от этого ее неспешного кивка по коже пробегает холодок.
***
Надеваю бейдж администратора гостиницы «Солнечный берег». На ресепшн я приехала ровно к девяти на старой ауди Глафиры. Оставила ее на парковке сотрудников. Небо над озером свежее, ясное. Вроде гостиница живет своей обычной жизнью. В коридорах тихо. Кто-то завтракает, кто-то фотографируется у фонтана.