Бывшие? Не думаю - стр. 4

Одновременно со словами Альберта Никитича, мужчина, оторвавшись от разговора с секретарем, обернулся.

Серые, удивительно знакомые глаза прошлись по мне сверху донизу. От моей рыжей макушки до черных кожаных туфель, добавлявших мне недостающие для солидности семь сантиметров.

Чуть пухловатые для мужчины губы на едва уловимую секунду поджались и тут же сложились в обольстительную улыбку.

– Ирина Витальевна? Наслышан. Приятно с вами познакомиться лично, – мягким баритоном произнес Кирилл.

Он по-деловому протянул мне руку, предлагая рукопожатие, а я застыла не в силах поверить своим глазам.

Как?.. Неужели в нашей огромной стране не нашлось другого специалиста, подходящего на роль HR-директора больше, чем мой бывший?

Моя первая любовь смотрела на меня своими серыми глазами и в самом деле ждала, что я пожму его руку.

Пожму, а не сломаю в трех местах.

Не помню, чтобы он раньше был таким наивным.

Чувствуя, как внутри все начинает клокотать от раздирающей меня ярости, я обернулась к Альберту Никитичу и вежливо улыбнулась.

– Познакомлюсь с ним на планерке, как мы и планировали ранее.

И игнорируя все принципы деловой этики, я обогнула застывшего с протянутой рукой Кирилла и, громко цокая каблуками, направилась в свой кабинет.

Встреченные сотрудники отскакивали с моего пути, словно я была локомотивом, готовым их снести.

Готова поспорить, они думают, это из-за того, что меня не назначили на должность, а не из-за Кирилла.

Ха!

Я открыла дверь своего кабинета, окруженного стеклянной перегородкой, и подхватив для видимости папку со стола, подошла к панорамному окну, выходящему на сквер.

«Опен офис» – чтоб его. Демонстрирует коллегам мою открытость… и выдержку.

Никаких негативных эмоций под перекрестием любопытствующих взглядов. Никакой злости.

У нас имелось две «разгрузочные комнаты» как раз для похожих ситуаций. Одна – с пастельными стенами, мягкими формами, пуфами, лежанками и голубым небом на потолке. А вторая скорее спортивная – с теннисным столом, беговой дорожкой, несколькими тренажерами, и, главное, грушей для битья. Выплеснул эмоции – и опять к работе.

Вот только я не могу сейчас сорваться и пойти бить грушу. Не тот уровень, не та должность.

А потому медленно распахиваем папку и, развернувшись к окну, будто мне не хватает света, делаем вид, будто поглощены изучением документов.

Вот только несмотря на попытки держать себя в руках, вместо белой бумаги с черными печатными буквами, я видела красную пелену, а в памяти, словно издеваясь, все время всплывало лицо Кирилла, протягивающего мне руку для знакомства.

Подумать только! У этого типа хватило наглости не только устроиться в мою фирму, занять мое место, но еще и сделать вид, что мы незнакомы!

Щеки обожгло от злости, и я порадовалась, что с этого ракурса никто не видит моего лица.

Голос разума на секунду поднял голову, шепнув, что странно было бы, начни он говорить при Альберте Никитиче: «О, Ира, неужели это ты? Сколько лет! Помнишь, как нам было хорошо вместе, а потом я уехал на стажировку за границу и, как последний кабель, променял тебя на не особо-то длинноногую блондинку?».

Пожалуй, такого при начальстве не скажешь.

Но сделать вид, что мы незнакомы!..

Я с силой сжала папку, чувствуя, что, если я хоть на секунду ослаблю хватку – с силой швырну ее в угол кабинета.