Бывшие. Любовь с осложнениями - стр. 3
Прикладываю к нему ладонь, втрамбовывая обратно.
– Богдан, – пытаюсь собрать мысли, но в голове полнейший хаос. – Я не поеду, потому что… Потому что я хочу расстаться.
Мои слова зависают в воздухе над нами лезвием гильотины.
Богдан замирает, но уже через пару секунд выходит из ступора.
– Что за глупости? – Резко, громко. – Жень, ты что себе там придумала?
– Это правда.
Он смеётся коротко, нервно.
Отрицательно качает головой.
– Нет. Я тебе не верю. Это шутка, да? Ты решила пошутить?
– Богдан… Я серьёзно.
– Жень, прекрати. Ты что, сошла с ума?
– Я от тебя ухожу.
– Ты не можешь просто так сказать мне, что всё кончено. Почему? Нет ни единой причины! Ты любишь меня, а я тебя. У нас всё хорошо. Женя!
Нет, он не сдастся и не отстанет.
Но я должна додавить.
Должна сказать то, что точно уязвит его и убедит уйти.
И мне гадко от самой себя за то, что я собираюсь произнести вслух.
Всё моё тело сопротивляется. В горле вмиг пересыхает, язык словно набухает и прилипает к нёбу.
– Я ухожу, потому что я люблю другого мужчину, – несмотря на отвращение от самой себя и жгучего стыда, что разливается сейчас по венам вместе с кровью, я заставляя себя смотреть ему прямо в глаза.
Лицо Богдана меняется.
Его уверенность, спокойствие, сила – всё это рушится.
– Что? – Неверяще шепчет.
– Всё так. Поэтому твоя поездка очень кстати, – зло смахиваю слёзы со щёк. – Прости, что не сказала тебе раньше, я… Я пыталась набраться храбрости.
Его лицо заливает краской от гнева.
Он встаёт из-за стола.
Делает пару шагов к коридору, но останавливается и резко разворачивается ко мне.
– Набраться храбрости? Для чего? Чтобы бросить меня? Чтобы сказать, что ты, не успев расстаться с одним мужиком, втрескалась в другого? – С неприязнью и гримасой неприкрытого омерзения. – Да кто ты после этого такая, Жень?
Его слова препарируют, режут меня на куски, но я не могу ничего ответить.
Я не хочу себя защищать.
Всё внутри кричит о том, что это ложь, что я делаю это ради него.
Но сказать правду – значит обречь его.
Он выходит в коридор.
Иду за ним.
– Богдан, прости. Мне очень жаль.
– Тебе жаль? – Он горько смеётся. – Какое удобное слово! Думаешь, им можно прикрыть что угодно?
Он хватается за пальто, сдёргивая его с плечиков. Его движения резкие, злые, угловатые.
– Что ж, совет вам да любовь, – бросает он через плечо. – Надеюсь, ты будешь счастлива с ним.
– Богдан, – я делаю шаг вперёд. – Пожалуйста, прости меня. Не держи на меня зла.
Он оборачивается. Глаза – чёрные дыры.
– Нет, Жень, так не получится. Я зол. Я чертовски зол. И я… Нет, я не прощу тебе этого. Никогда.
Он открывает дверь, делает шаг за порог.
– Завтра заберу вещи, пока тебя не будет дома. Не хочу тебя больше видеть.
Дверь захлопывается, и в квартире становится оглушительно тихо.
Стекаю по стене на пол, сжимаю голову руками.
Грудь будто стянули обручем, и я чувствую, что дышать больше не могу.
Это правильно, шепчет что-то внутри. Ты сделала правильно.
Но мне всё равно очень больно…
Глава 3
Три года спустя.
Женя.
Паркую машину на своём привычном месте на стоянке для сотрудников и на мгновение задерживаюсь в салоне.
Ещё одно утро, ещё одна гонка.
Бросаю мимолётный взгляд в зеркало заднего вида.
Ах, свежа, как майская роза! – Хотелось бы мне сказать, но, увы, это далеко не так.
Под глазами тёмные круги усталости, скулы впалые, волосы тусклые.