Бывшие. Когда ты ушел, я осталась одна - стр. 10
Почему для мужчин предусмотрены эскорт агентства с красивыми девицами на любой вкус? И никто их не осудит, если они снимут одну на ночь или на ужин, чисто от скуки. Но если таким будет заниматься женщина… То конечно, ее не осудят, а просто похоронят заживо.
– Есть кто симпатичный?– спрашивает Веруша, уплетая за обедом в нашем кафетерии макароны с подливкой, две котлеты и салат.
Видя как подруга набивает щеки, пододвигаю к ней свой обед. У меня кусок в горло не лезет. А как о Городецком думаю, так вообще тошнота и изжога начинается.
– Никого. И где вот, Шахова, найти в наше время нормального мужика? Где люди знакомятся? – спрашиваю, вазюкая ложкой в стакане с чаем.
Вера розовеет, кокетливо прикусывая губу и пожимает плечами. Она мужиков искала исключительно в стенах нашей клиники. Или вернее они сами к ней прилипли. Особенно один. Тимур Шахов.
– Может медбрата Сергея рассмотришь? Или того новенького хирурга из травмы, как его там…
– Соболева?
У беременой Веры гормоны начали подъедать мозг и она постоянно все забывает. Но какая же миленькая булочка она с этим своим выпирающим животиком.
Как-то мы вместе гуляли в парке около клиники и Вера как закричит… Я аж чуть не поседела от страха. А оказалось малыш внутри нее пинается, да так отчетливо, что приложив руку, я тоже это ощутила.
Тогда впервые в жизни я подумала о том, что тоже хочу когда-нибудь родить ребеночка.
Только вот от кого?
– Да, Соболев! Красив, богат и не женат. А руки его в работе видела? Закачаешься, – проводит рекламную акцию Вера.
Это конечно неплохая идея… Только как потом в глаза смотреть этому Соболеву, если у нас ничего не выйдет?
Клиника мне как семья, второй дом. Здесь все родное и такое “мое”. Я не готова менять место работы из-за неудавшегося романа. Тогда придется Соболеву его менять.
– Что-то есть в этой идее. Только я не представляю, как ее воплотить. Подойти к мужчине с которым только здороваешься у аппарата с кофе и спросить, что он делает вечером?
– Именно так, – у Веры даже глаза загораются.
Кажется в своей светлой голове она нас с Соболевым уже поженила.
– Ладно, надо подумать, – говорю философски.
Закрываю приложение, допиваю чай и попрощавшись с Верой иду в сторону ординаторской.
День проходит относительно спокойно. Я даже еще раз заглядываю к Даниилу в палату перед уходом, и застаю его спящим. Правда все так же с компьютером на коленях. Видимо вырубился от обезболивающих прямо в процессе работы.
Охранника на месте нет. Поэтому я воровато оглядевшись, словно совершаю какое-то преступление, подхожу ближе и убираю ноутбук на тумбочку рядом с кроватью.
Постояв секунд десять и поглазев на спящего ангельским сном Городецкого, я ловлю себя на том, что восхищаюсь его возмужавшей красотой. Особенно сейчас, когда его рот закрыт и не сыплет колкостями и сарказмом.
Надо уносить ноги.
Дома уделив внимание и почести Жирку, заполняю несколько карт пациентов и после сытного ужина и горячего душа ложусь в постель.
Утром нужно опять вставать в пять тридцать. Но сон никак не идет.
Проворочавшись с полчаса, решаю прибегнуть к действенному снотворному средству.
Отрываю прикроватную тумбочку и достаю из верхнего ящика своего верного розового друга. Вибратор по имени Эдуард.
Мне его подарили подруги на какой-то новый год пару лет назад. Сначала я смеялась, потом изумлялась его гладкости, затем боялась вибрации, а затем… Затем я поняла, что эта розовая штучка в моей одинокой жизни просто необходима.