Бывшие. Была и будешь моей - стр. 21
Ничего страшного не случилось, просто ударился и испугался.
– Больно тебе, маленький? Понимаю, – прошептала я, целуя его теплую, влажную от слез щёчку. – Мама сейчас пожалеет, и всё пройдет. Не плачь, мой хороший.
Матвей всхлипывал, прижимаясь ко мне, а я, гладила его по спине, стараясь успокоить.
Но внезапно всё вокруг изменилось.
На меня упала длинная тень, перекрыв приглушённый весенний свет. Сначала я подумала, что это просто кто-то из прохожих, но моё сердце пропустило удар.
Позади раздался низкий и до боли знакомый голос:
– Мама?!
Я замерла. От этого одного слова по спине прокатилась ледяная волна. Мой разум мгновенно осознал, чей это голос, ещё до того, как я успела обернуться.
– Вот это новость! – продолжил он, с какой-то язвительной усмешкой. – И какое же отчество у ребёнка?
Глава 11
Я крепче прижала к себе Матвея, медленно встала с ним на руках и обернулась.
Данил стоял напротив и смотрел так, будто весь мир для него сузился до одной точки – меня и моего сына. Его глаза метались от меня к Матвею, словно он пытался сложить пазл, который вдруг стал слишком очевидным.
Его лицо напряглось. Глаза гневно сузились.
– Лиза, я спросил кто отец ребёнка? – голос Данила прозвучал глухо, но каждый звук отдавался в груди, как набат.
Как он меня нашел?
Как он вообще здесь оказался?
Взгляд бывшего мужа обжигал, как ледяной ветер, от которого внутри всё сжалось. Мой разум словно пытался найти выход, но я стояла, не в силах отвести глаза от его лица. Губы задрожали, но не от холода.
Я опустила взгляд на Матвея, который крепко сжимал мой шарф. Сердце билось так, словно хотело вырваться наружу.
Нужно срочно что-то делать.
– Лиз…
– Данил, не сейчас, – выдохнула я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Уходи.
– Не сейчас? Ты издеваешься? – он вскинул брови, шагнув ближе, а взгляд стал острым, как лезвие ножа. – Лиза, я хочу услышать ответ.
– Это не твое дело, – бросила я, с трудом удерживая слезы. – Ты давно потерял право задавать такие вопросы.
– Не мое дело? – его губы скривились в усмешке, но в глазах читалась боль. – Ты думаешь, я слепой? Лиза, он… он же моя копия! Или ты будешь это отрицать и говорить, что этот малыш от твоего слизняка Оскара? – чуть приподняв голос, сказал он, но тут же опомнился, когда Матвей испуганно замер в моих руках.
– Данил, прекрати! – я почти сорвалась на крик, но тут же одернула себя. Вокруг гуляли дети, мамочки косились в нашу сторону, некоторые шептались, бросая на нас заинтересованные взгляды. – Не здесь. И не сейчас! Ты пугаешь его.
Матвей, словно почувствовав напряжение, начал суетиться на руках, его губы искривились, и он едва не заплакал. Я принялась гладить его по спине, шепча успокаивающее:
– Всё хорошо, малыш. Всё хорошо, мама рядом.
Но Данил не отступал, и его следующий вопрос разрезал воздух, как удар хлыста:
– Это мой сын? Скажи мне правду!
Я посмотрела на него, борясь с комком в горле, и нашла в себе силы выдохнуть:
– Данил, уйди. Я не собираюсь ничего обсуждать здесь, на детской площадке.
– Правду, Лиз, я жду.
– Правду? – прищурилась я. – Это мой ребенок и только мой, доволен?
– Ты думаешь, я поверю, что он не мой? – он сжал кулаки, его голос чуть повысился, и несколько детей на площадке удивленно обернулись.
– Хватит! – я почти прошипела. – Ты хоть понимаешь, что делаешь?