Бывшие. Анатомия страсти - стр. 12

Зачем ты вернулся, волк? Ну зачем? Отвожу взгляд и беру в руки пачку пакетированного чая.

— Тогда выпью чай, — говорю не ему, а себе под нос.

Слышу его шаги за спиной, мы одни в комнате, и от этого я физически чувствую, как воздух сгущается, а дышать становится тяжелее. Сохраняя спокойствие, а точнее только делая вид, вытаскиваю пакетик и только хочу положить пачку на стол, как его перехватывает Арлан, касаясь моих пальцев своими.

Кожу ударяет током. С научной точки зрения причиной этому может быть просто статическое электричество. На поверхности физического тела, которое плохо проводит электрический ток, накопился заряд. Он сохранился в течением определенного времени. Но из-за контакта с другим предметом или человеком происходит разряд.

Теперь вопрос, уважаемые знатоки, кто из нас находится под высоким напряжением?

Резко убираю руку и иду к кулеру, ставлю кружку под краник, нажимаю на красную кнопку. И вновь не дышу, и воздух уже трещит, и пальцы покалывает. Это кажется, во мне слишком много напряжения - шибанет так, что мало не покажется.

А этот бессмертный снова за моей спиной и я уже чувствую, что непозволительно близко. Он втягивает носом воздух в паре сантиметров от меня. От макушки до пят покрываюсь мурашками, потому что он и раньше любил так делать - вдыхать запах моих волос. Я шампунь сменила, теперь они пахнут не лавандой, а жасмином.

Ничего не говорит, просто стоит и втягивает аромат, согревает жаром своего тела, пока вода набирается.

— Если ты сейчас не отойдешь, я ошпарю тебя кипятком, — предупреждаю как ни в чем ни бывало. Ни грозно, ни жестко. Просто констатирую факт.

А ему все равно. Кощей бессмертный.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно.

— Цветы получила?

— Получила. Они очень эффектно украсили мусорку в нашем дворе. Ты не заметил?

На кухню хихикая и что-то обсуждая входят девочки - эмбриологи. Рано утром обычно все сюда приходят, чтобы оставить в холодильнике контейнеры с обедом.

— Ой, здравствуйте, Арлан Тимурович, — увидев главврача они тушуются, краснеют, но потом они видят меня. — Майя Каримовна.

— Привет-привет! — как ни в чем не бывало пропеваю.

— А вы уже вышли, да?

— Я уже вышла да, — отвечаю и делаю медленный глоток горячего чая.

— Хорошего дня!

Быстро оставляют пластмассовые коробочки и еле-еле пряча загадочные улыбки, покидают кухню.

— И вам хорошего дня, — кричу им в след.

Тоже шагаю к выходу, но Арлан берет меня за локоть и останавливает.

— Руки, — смотрю на его пальцы, сжимающие мою кожу, потом на него и цежу сквозь зубы. — Субординация, Арлан Тимурович. Иначе пойду в отдел кадров, обвиню вас в харассменте.

— Нам надо поговорить, — он не выпускает меня, упрямо сжимая пальцами кожу. — Спокойно. О том, что случилось 8 лет назад.

— А я не хочу. Не хочу и не буду.

— Хорошо. Дисциплинарное взыскание хочешь? — стиснув зубы, смотрит горящими глазами.

— Ты до такого не опустишься, — прищуриваюсь. Блефует или… нет?

— Хочешь проверить?

— Нет, — цежу я. — Но и говорить с тобой не буду. Потому что не о чем.

— Есть.

— Нет. Я восемь лет назад уже увидела, что хотела. Полуголого тебя и Йоко Оно. А теперь, Арлан Тимурович, пожалуйста, сделай милость, отвали нахрен.

В коридоре слышен голос Диаса - уролога-андролога, с которым мы часто пересекаемся на обеде. Он живет один, с бывшей женой давно в разводе, а обеды покупает в кулинарии рядом с клиникой.