Бывшая Москва - стр. 46
Богдан неопределенно пожал плечами.
— Кто знает? Нам сейчас скорее другое нужно. Но насчет сети я тоже буду думать.
— Ладно. Ты молодец вообще. Кстати, в Башню не собираешься?
— Даже не знаю. Еще не все разобрал, что мы в прошлый раз притащили.
— А я бы туда в ближайшее время наведался с ребятами. Мы же подземный ход нашли. Надо все там исследовать вдоль и поперек.
— Тогда и я пойду.
— Да не обязательно, не отвлекайся. Я лучше Захара прихвачу и Макса с Димкой.
— А меня? — спросила Маша, заранее приготовившись протестовать, если ее не возьмут.
— Тебя само собой! Ты уже опытная исследовательница. Помнишь, как мы там бродили по кругу? — рассмеялся Ян.
Он вынул из кармана блокнот в черной кожаной обложке, протянул Богдану.
— Может, полистаешь на досуге? Здесь то ли шифр какой-то хитрый, то ли еще что… И почерк дурацкий. А то я совсем запутался. Мы с Машей этот блокнот тогда в подземном коридоре подобрали.
— Ладно, оставь.
21. Глава 21
В вестибюле метро всех разворачивали обратно, проход к спуску был перекрыт.
— Что случилось? — спросил Ян у парня, который попытался спуститься раньше них и теперь с недовольным видом возвращался.
— Говорят, авария. Может, и врут. Я краем уха слышал, стражники кого-то ловят, вот и перекрыли входы и выходы. Забегали теперь, — он ухмыльнулся. — Ну, всех не переловят. А нам придется на паробусе тащиться.
— Придется.
Паробуса ждали долго, толпа на остановке все прибывала.
— Ян, ты иди домой, сама доберусь, не маленькая.
— Да мне все равно сейчас делать нечего.
— Ах, вот как…
— Я пошутил. Маш, мне расставаться с тобой неохота.
— Тогда другое дело. Мне тоже.
Когда потенциальных пассажиров набралось гораздо больше, чем достаточно, паробус подъехал, устало вздыхая и выбрасывая клубы дыма. Его облезлые сине-белые бока, залепленные многолетней грязью, казалось, вот-вот с треском лопнут из-за обилия скопившихся внутри людей. Трудно было поверить, что сейчас в салон сумеет просочиться еще хоть один человек. Однако некоторым счастливчикам это удалось, в том числе Маше с Яном. Дверца скрипнула, закрылась, паробус медленно тронулся с места.
Маша всегда боялась толпы, и хотя рядом с Яном это чувство притуплялось и отходило на второй план, все равно было очень неприятно находиться среди незнакомых людей, с недовольными-угрюмыми-озлобленными или в лучшем случае просто равнодушными лицами.
«Если вдруг кто-то из них ударит другого, — подумала Маша, — а тот ответит, остальные тоже полезут в драку. Обязательно. Достаточно одного неверного движения, чтобы все окончательно возненавидели друг друга».
Она хорошо помнила, как однажды (ей было лет пять), они с матерью стояли в очереди за продуктами, которые выдавали по продовольственным карточкам в переулке неподалеку от их дома. Кто-то из стоявших впереди что-то не поделил с соседом, вспыхнула короткая перепалка, которая почти мгновенно перешла в яростную вспышку агрессии. Люди, среди которых были и мужчины, и женщины, толкались, протискивались сквозь толпу, кричали. Некоторые пытались выбраться и пока не поздно унести ноги из узкого закутка между домами, теперь походившего на настоящую западню. Но большинство будто только и ждали повода, чтобы выплеснуть накопившуюся злобу. Мать успела подхватить Машу на руки и протиснуться назад. А дальше — бегом из вопящего десятками голосов взбесившегося переулка. Остановилась она и опустила дочку на землю только в своем дворе. На ее лице был написан ужас.