Бюро «Канун», или Ужасы Ивота - стр. 10
Луч фонарика выхватил из темноты ползшую по рельсам ужасную мертвую женщину, разрубленную пополам. Длинные черные волосы покойницы обрамляли ее бледное лицо с пустым взглядом; в руках у нее была жуткая коса, сделанная из острых полос разорванных рельсов. Вторая половина покойницы, едва сучившая ногами, болталась в остатках порванного савана.
– Мать моя, твою мать! – обмер в ужасе Лунослав. – А п-почему на ней саван?! Она же не в нём грибы собирала?!
– Лунтик! Книгу! – скомандовал Булат и молодцевато расправил плечи.
– Сам ты «лунтик»! – оскорбился тот, выхватывая затрепетавший Черномикон.
Фолиант сам раскрылся, подсветив лицо молодого человека кроваво-красным. Появившееся заклинание было большим, и Лунослав приготовился к болезненной трансформации горла.
– Будь готов! – предупредил Булат, выступая вперед. – Если верить Копченому, мертвячка свою сельхозподелку метнет в нас!
Покойница злобно открыла рот, показав черные зубы, и действительно швырнула в них свою жуткую косу. Однако Булат невозмутимо поймал ее. Рукоятка косы была чертовски ледяной, словно холодная нога трупа.
Тем не менее Булат гордо поднял свою добычу над головой:
– Ха, красотуля!
Неожиданно коса в его руках коварно сделала оборот, и сотрудники бюро отпрыгнули в разные стороны, избегая удара зазубренного лезвия. Рядом с Булатом упал Черномикон. Покойница тотчас поползла к косе – мертвенно, неторопливо, делая синим ногтем по рельсе вот так – тук-тук!
– Булат! Читай! – проорал Лунослав, пытаясь выпутаться из кустов.
Тук-тук!
– Что читать?! Тут же ни хрена нет! – отозвался Булат и яростно заморгал, силясь разглядеть в Черномиконе хоть букву.
Однако страницы фолианта просто сочились красноватым светом, словно стоп-сигналы в пробке, ничего больше не делая и не являя.
– Не может быть! – не поверил Лунослав.
– На! – И Булат показал ему раскрытый Черномикон.
Лунослав ахнул: для него древние письмена фолианта были на месте.
– Ты не видишь их! – крикнул он.
– Чего? – не понял Булат.
Тук-тук!
– Символы – ты не видишь их! – проорал Лунослав.
– Зато я всегда могу сделать вот так! – И Булат, выпрыгнув перед покойницей, ударил ее Черномиконом.
Однако ничего примечательного не произошло: взвывшая покойница никуда не делась. У Булата же – отвисла челюсть.
– Что?.. – изумился Лунослав, почти на карачках возвращаясь на рельсы.
– Уши на что! – передразнил его Булат и бросил ему Черномикон. – Читай, дрищ-колдун, что там у тебя было! И свети! Свети мне, солнышко!
После этого он напрыгнул на покойницу, заломил ей руку и постарался вжать головой в шпалу. Вторая половина трупа забеспокоилась, и Булат для острастки пнул ее ногой.
– На мне – пляски, на тебе – пение! – бодро проорал он Лунославу.
Тот с готовностью распахнул Черномикон: кроваво-красные буквы были на месте.
– Капризный! – укорил Лунослав фолиант и откашлялся.
Неожиданно жуткая коса взмыла в ночное небо и размашисто подлетела к хозяйке. Покойница наугад махнула ею, и на щеке Булата остался широкий порез. Молодой человек фыркнул и попытался вырвать косу – вместе с руками ее владелицы.
– «Истлевают кости, иссыхает время – так и плоть эта мертвая будет подана на блюде древнем! О Бессодержательный! Разомкни бездну межзвездную и поглоти дар сей богохульный! Истлевают кости, иссыхает время – так и плоть эта мертвая будет подана на блюде древнем! О Бессодержательный! Разомкни бездну межзвездную и поглоти дар сей богохульный!» – каркающе прокричал Лунослав.