Быть русским - стр. 39

– Об этих преступлениях Солженицын в «Архипелаге» написал, как мерзавцы людей танками давили. Никогда не думал, что встречу живого свидетеля, – я глянул на отца Георгия, поймал его усмешку.

Мы разговорились о нынешней России, он держал руль одной рукой, а другой взмахивал за разговором, будто за обеденным столом. Машина дважды едва увернулась от встречных.

– Уфф, – вырвалось у меня.

Отец Георгий, словно в укор, показал на иконку, прикреплённую к ветровому стеклу:

– «Одигитрия», «Путеводительница».

– Это с непривычки, – я виновато поёжился. – В России так быстро не ездят.

– Ну, а здесь иначе нельзя, если скорость меньше девяноста, могут оштрафовать.

И мы вновь принялись говорить об огромной далёкой, родной стране. О жизни, идущей по иным законам, о людях другого духа, о нашей вере и непостижимой судьбе.

– Как бы нас ни называли европейцы, Россия – никакая не Азия, это православная Европа. На Западе много гордыни, самолюбования, презрения ко всем иным. И невежества. У нас центр мира, а вокруг варвары! Смешно, – он вздохнул. – Европейцы не знают русской культуры и, тем более, православной. Я много лет читаю лекции по византийской и русской иконописи. Расскажу им про Рублёва, Дионисия – и открытие! Про наши деревянные храмы – открытие! Услышат наши песнопения – ещё открытие. Ты удивишься, но кое-кто после моих лекций в православие перешёл. Скоро познакомишься.

Машина съехала на асфальтовый просёлок, сбавила ход, и мы очутились в южнорусской степи. Плоские холмы хлебных полей сияли под солнцем до края неба. Из колосьев взмывали птицы, мелькали россыпи придорожных васильков, ромашек и ни одного мака.

– На Украину похоже.

– Похоже, – согласился мой спутник. – Это Шампань. Тут в конце Первой мировой такие бои шли – всё кровью полито. Сейчас увидишь русское воинское кладбище. Пять тысяч могил. На здешних полях крестьяне до сих пор русские крестики находят.

Над островком зелени вспыхнул изящный золотой куполок. Автомобиль проехал воротные столбы, покатился по зелёному коридору и остановился на травяной поляне. Я вышел, огляделся и обомлел. Среди сосен, словно на русском Севере, высилась рубленая шатровая колокольня и чуть поодаль – деревянная церковка с двухскатной крышей.

– Ну, слава Богу! Приехали! – отец Георгий перекрестился. – Вот наш скит во имя Всех русских святых. Тут наши воины сражались с немцами с 1916 по 1918 год. Потом всё тебе расскажу и покажу, а пока давай машину разгружать. Неси всё дом!

Жаркий сухой воздух веял у лица. Пахло перегретым лесом, хвоей и подмосковной дачей. Подождать лишь миг, закрыть глаза, задержать дыхание, и сойдутся в груди все прожитые времена и пространства. В каком сне я здесь оказался?

– Ну, что же ты? – отец Георгий стоял в проёме открытой двери и щурился в улыбке.

– Как это всё возникло? Вокруг русский лес, в нём эта церковь, колокольня, дом и мы с вами, – я заворожённо шёл с коробкой в руках.

– Многими трудами и молитвами. Тут с начала 1930-х годов старцы подвизались, монахи, послушники, сотни людей приезжали. Неси коробки и ставь в доме на пол, потом разберём.

Едва мы разгрузили машину, отец Георгий повёл меня по скиту. В сотне метров от дома остановился и перекрестился:

– Вот могила архимандрита Алексия, основателя скита, а рядом его сподвижников – иеродьякона Серафима и архимандрита Иова. С них всё началось. А вот тут, идём, у нас пасека от отца Иова осталась. Завтра в ней нужно будет поработать. Там, видишь, два бывших жилых дома, по сути, барака. Их за ветхостью давно сносить пора, – мы завершали медленный круг. – Здесь у нас мастерская, за церковным домом выкопан пруд для дождевой воды. Земля здесь сухая, колодцы рыть бесполезно. Раньше из пруда воду брали грядки поливать, но к концу лета он всегда высыхает. Потом в скит водопровод провели из Мурмелона. Это городок такой, от нас в четырёх километрах. Лет двадцать назад в скит каждый год приезжала летом на две недели молодёжь из Русских Витязей. Они тут лагерем жили, пока отец Иов был жив. В восемьдесят шестом году – да, пять лет уж прошло! – он скончался, и скит опустел. Меня назначили сюда служить по выходным и праздникам.