Была ли полезна тебе жизнь? - стр. 41
Я начал раздеваться, совсем не понимая, как себя вести. Меня досматривали, заглядывали в рот, межу пальцами рук и ног, я приседал, спустив трусы. Моё тело дрожало от холода, в помещении было не более десяти градусов. Одеваться мне не давали, явно затягивая с досмотром снятых с меня вещей.
– Закрой его отдельно, – дал команду мой служивый.
Небольшая комната с дверью, бетонная, холодная лавка, тусклый свет. В ожидании я провёл более двух часов. Я приседал, махал руками, и это давало мне возможность не замерзать. Чувств не было никаких, полная пустота внутри. В небольшой глазок с регулярностью заглядывал постовой, слышны были голоса. Меня выводили дважды, к врачу, молодой девушке с красивым лицом, которая поинтересовалась о моих болезнях, отправила на флюорографию и на откатку пальцев, такую процедуру со мной проделывали и в ИВС. Всё остальное время я ждал. Очень хотелось курить, и у меня пробуждался интерес, что же будет дальше.
«Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя», – тихо бормотал я себе под нос.
Выкрикнули мою фамилию в коридоре, я понял, что мне надо отозваться, что я и сделал. Дверь открылась, и я с вещами пошел с охранником. Мне открыли дверь, которая вела в темный коридор подвального помещения.
Я спустился, не задавая никаких вопросов. Глубокое подвальное помещение, точнее это был коридор, очень длинный. Освещение только на входе и выходе, он был набит людьми до отказа. Кто-то разговаривал, большая часть молчали, почти все курили. Воздуха было очень мало, мне сразу стало понятно о необходимости найти себе место и желательно ближе к некурящим. Но и это было сложно. Там, где были места, под ногами стояла вода по щиколотку от протекающей тут же трубы. В другом месте были люди, но они стояли молча и с очень угрюмыми лицами. Стать рядом с ними во мне не откликалось, и я решил искать место с теми, кто ведёт хоть какой-то разговор. Это было с умыслом, я желал хоть как-то отвлечься в чужих разговорах, скрасив своё длительное одиночество, послушать полезную информацию о тюрьме, о которой я тогда не знал ничего и, возможно, задать вопросы.
– Становись здесь, – предложил мне, молодой парень, которого невозможно было рассмотреть в темноте.
– Мы ехали вместе, сейчас глаза привыкнут, подожди немного, – говорил он со мной.
– Кури, – и протянул мне сигарету.
– Я уже заехал второй раз. Два года назад сидел здесь же полтора года. Вышел по отсиженному. Кража, блин, как тошно опять от этого.
Я его слушал, глаза начинали привыкать к темноте и от этого я старался осмотреться вокруг.
– Не крути головой лучше, режимники это расценивают как склонность к побегу. Поставят на карточку метку, красную полоску и будут проблемы, – начал поучать меня он.
Я искренне был рад, что первая встреча была с человеком, который уже здесь был и знает хоть что-то о пребывании в тюрьме. Я молчал, не хотел задавать, возможно, глупых вопросов, относясь ко всем уже с опаской.
– Вещи на пол не ставь, держи в руках. Тут плюют, разный народ бывает. Туберкулёз – вот главная проблема тюрьмы. Условия видишь? Это специально, так умертвляют многих, загоняя в болезнь и мучения.
Я молчал, вслушиваясь в каждое его слово. Он говорил очень тихо, не желая, чтобы нас слушали другие. Говорящих здесь было очень мало, большинство молчали.