Bye-bye, baby! - стр. 36

Злость была совершенно напрасной, неконструктивной, как выразилась бы мусик, – тем более что за ней ясно вырисовалось осознание того, что немецкая овчарка уж точно может позволить себе отправиться куда угодно. В любую точку мира и в любое время. Без унизительных прикидок, всегда сопутствовавших мне: Египет или остаться на зиму без новых сапог? Турция или навсегда позабыть о кухонном комбайне?

Нет вещи более желанной и менее функциональной, чем кухонный комбайн.

Первое Лицо скроило подобие гримасы, как если бы увидело чесоточного клеща в складках платья от Армани, ВВ означает Business Best, милочка.

Милочка. Хорошо, что не лапуля.

Для справки: Business Best – самый строгий и дорогой деловой костюм: серый, синий или бежевый, белая блузка, прозрачные чулки телесного цвета, туфли – соответственно черного. Либо – особый шик – цвета костюма.

Ха, как сказал бы Тимур! Чтобы соответствовать этим требованиям, мне придется отказаться не только от Египта и Турции, но и от рогаликов и яиц всмятку, и от пищи вообще, а в перспективе – пришпилить мусика, хотя не факт, что вся ее недвижимость, драгоценности и счета в банке перейдут ко мне по наследству. Конечно, можно обойтись без смертоубийства и обратиться к мусику напрямую, со смиренной просьбой о вспомоществовании, но… Я точно знала, что из этого ничего не выйдет, см. пункт б) хартии о взаимоотношениях детей и родителей.

– А на вашем месте мне бы и в голову не пришло взгромоздиться на такие каблуки, – продолжило словесную экзекуцию Первое Лицо.

– Почему же?

– Потому что вы в редакции журнала, а не на панели. Впредь будьте любезны…

Впредь я должна быть любезна появляться в редакции на гораздо более удобоваримых каблуках. Что-то около 3–5 сантиметров, что соответствует дресс-коду «ВВ», но не имеет никакого отношения к моей весьма скромной (Маноло Бланик впал бы в уныние) коллекции. Она состоит из двух пар разбитых кроссовок, пары болгарских мокасин, вьетнамок времен культурной революции, псевдозамшевых ботфортов времен падения Берлинской стены и войлочных полусапог «прощай, молодость». Я приобрела их в стоковом магазинчике у Сытного рынка – в надежде, что когда-нибудь буду выгуливать в них собаку породы доберман.

Доберман – вот чего не хватало мне для полного счастья.

Доберман послужил бы шикарным дополнением к академической двушке, он придал бы лапуле чувство уверенности в себе – а его, как известно, никаким чувством врожденной грамотности не заменишь. Впрочем, спустя неделю пребывания на посту секретарши Первого Лица я уже глубоко сомневалась в своей врожденной грамотности. И начала делать ошибки в расстановке запятых, и даже была не в состоянии набрать слово «презентация», не сверившись с электронным словарем.

И это притом, что с «презентацией» (наряду с «party», «премьерным показом» и «хочешь узнать всё о ночном Петербурге?») я встречалась по сто раз на дню, выуживая намеки и прямые ссылки на них из вороха проспектов, приглашений, официальных писем и флайеров (доставлены с курьером) и из полуофициальных писем, неофициальных писем и спама (присланы по электронной почте). На сортировку этой лабуды и составления отчетов по ней, на сочинение глубокомысленных пресс-релизов и ответов на дурацкие звонки уходила львиная часть времени.