БутАстика (том II) - стр. 52
Вот я, кажется, и подошел к тому событию, игнорировать которое не могу и не хочу ни в коей мере. Казалось бы, семь лет я уже не участник программы, списан подчистую «на берег», а каждый раз вздрагиваю при словах «Луна», «Селенбург»; лечу, бросая все дела, на каждый старт очередного челнока. Там-то уж меня точно никто не ждет, хотя и делают вид, что польщены моим присутствием. Единственно, кто был бы действительно рад меня видеть – это экипаж легендарной экспедиции посещения под номером два: Славка Репин, Роб Карпентер, Джордж Макгреган и Жан Кили. Но ребята уже семь лет лежат в Пантеоне Славы, а я – единственный выживший, живу теперь на дивиденды от их подвига… Ладно, хватит, опять я об этом! Опять задрожали руки… Еще пореви! Нечего бичевать себя в тысячный раз за то, что не умер с ними. Ты не виноват, что именно тебе случай выбросил в тот раз фартовую карту. Все, закончили! Ша!
Я прошел на кухню и закурил, чего не делал уже месяцев шесть. Стало чуть легче. Руки перестали противно дрожать. Ушел из горла горчащий комок. И успокоившись уже окончательно, вдруг как-то отчетливо-трезво подумал: «А стоит ли ехать во Флориду? Зачем тебе это надо?» Хотя понимал, конечно, что все равно поеду.
Дождавшись восьми часов утра, так больше и не уснув, я позвонил Мишке Чеброву в Санкт-Петербург. Он уже проснулся и, видимо, завтракал, так как челюсти его ходили ходуном, а щеки едва помещались на экране. Он что-то промычал – скорее всего это означало приветствие. Подождав, пока друг прожует, я, поздоровавшись, спросил:
– Кто это встречу посреди недели придумал организовывать?
– А ты откуда знаешь? – удивился Мишка.
– От верблюда. Так значит это правда?
– Мы планировали на шестнадцатое, субботу, я уже тебе собирался звонить, но буквально вчера вечером все переиграли. Хрен его знает почему! Кому-то неудобно, кто-то уезжает, кто-то внуков рожает…
– Ну а двенадцатого мне неудобно. Я не приеду, Мишка. Ты уж не серчай. Действительно не могу! Шестнадцатого бы приехал, а двенадцатого никак. Извинись там перед всеми от моего имени. Ладно?
– Да я тоже тогда не пойду. Смотреть на эти толстые старые рожи…
Я невольно хмыкнул: Мишка никогда особо не выбирал выражения – что думал, то и говорил. Но самое смешное, что уж самая-то «толстая рожа» была как раз у Мишки.
– Да перестань ты ерунду городить! – сказал я. – Тебе-то чего не сходить?
– Ладно, посмотрим, – пожал плечами Мишка. – Но ты точно не приедешь?
– Не приеду, Миш. Попозже к тебе лично нагряну, может в конце месяца.
– Ага, давай! Позвонишь.
– Ну. Ладно, пока. Привет Наталье!
– Ты тоже – Тамаре.
Оставалась свадьба. Самый неприятный момент, тут уже действительно неудобно получается. «Неудобно штаны через голову надевать», – одернул я сам себя и набрал номер Володи Заволоцкого. Он, судя по мелькающим на заднем плане зданиям и деревьям, ехал на работу. Увидев меня, заулыбался радостно и открыто.
– Дядя Сережа! Здравствуйте!
– Здравствуй, Володя. Тебя, значит, скоро можно будет поздравить?
Вовка вдруг моментально насупился и помрачнел.
– Не с чем меня поздравлять…
– То есть как! А свадьба?
– А вы откуда знаете? – Глаза Вовки буквально полезли на лоб.
– Разведка работает, – отшутился я. – Так что, двенадцатого, точно?
Вовка замолчал, задвигал бровями, желваками, даже засопел, подбирая нужные слова. Наконец выдавил: