БутАстика (том II) - стр. 29
– Не умничай. Выбирай. Осталось восемнадцать секунд.
– Постой-постой, – протестую я, но тут же слышу отчетливое щелканье метронома. Мозг непроизвольно включает обратный отсчет: «Семнадцать, шестнадцать, пятнадцать…»
И я собираюсь. Сосредотачиваюсь. Соображаю, анализирую.
Больница – корабль. Мало логики. Это сон. Но тогда явь – где я ранен, контужен. Значит, и с логикой у меня может быть не всё в порядке. Или с восприятием, с отображением, с чем еще там… Может, как раз больница-здание-корабль – это и есть логика, как говорил лысый доктор? В том, что я добровольно пошел к психотерапевту, еще меньше логики. Нет, так мне не определиться…
«Семь, шесть, пять…»
Ой-ёй-ёй! Думай быстрей! Еще быстрей! Вот так… Чувствую, как мыслительные процессы ускорились до предела. Восприятие времени заметно притормозило.
«Чееееетыыыы…»
Остается Анна. Любовь – единственный критерий. Так ведь и должно быть. Любовь – это жизнь. И наоборот.
Итак. В одном случае я предал. Оказался слабаком. Инстинкт самосохранения взял верх. Это позорно, обидно. Стыдно узнать о себе такое, но это вполне возможно. Это реально.
«…реее, триии…»
В другом… А что в другом? С ужасом понимаю, что не помню, как у меня было с любовью в другом случае… Любил ли я там Анну вообще? Да и была ли там Анна?..
«Дваааа, ооод…»
Вспышка в мозгу. Рыжий дерматин. Дверь. Анна. Жена!
Какая жена?!.. Аня, Анютка, Анюшечка!.. Моя любимая! Она не может быть моей женой!!! Это нелепо, это невозможно, это бред, это – соооооон!!!
«…ииин!»
Я успеваю.
* * *
…Я всё же успеваю прыгнуть, ухватиться за край грубо сколоченных досок. Перехватываюсь, цепляюсь за ступеньку, подтягиваюсь. Черные волны подо мной раздосадованно облизываются, шумят, шуршат о белый борт, шелестят пузырьками злобной пены, заглушают, занавешивают мне уши… Но я всё равно слышшшу… Тихо-тихо. Слабо-слабо. Удаляясь. Исчезая.
– Йалокин!..
Я глохну от спасительного воя сирен.
Щель времени
В темноте даже слабый свет кажется отчетливым и ярким, а звуки, на которые в суматохе дня просто не обращаешь внимания, ночью раздаются близко и громко. Тиканье будильника настолько раздражало Алексея, что он, мучаясь бессонницей, уже не раз собирался его выкинуть. Но жена Ирина возмутилась таким кощунственным мыслям супруга по отношению к «антикварной» механической вещи, и Алексею пришлось вначале терпеть, а потом и вовсе сжиться с этим звуком. Он настолько привык к нему, что сразу проснулся, когда звук прекратился. Зеленеющие во тьме стрелки показывали три часа ночи. Надо было встать и завести будильник, но сознание категорически протестовало против того, что нужно вылезать из-под теплого одеяла, топать к полке и заводить этот проклятый часовой механизм. На полку Алексей его поставил сознательно, чтобы не выключить утром звонок в полусне и не проспать на работу. Теперь это обстоятельство играло против него.
Так он пролежал с минуту, решаясь на неприятное действие, и вдруг заметил, что лежит в постели один. Ирины не было. «Пошла в туалет или попить на кухню, – подумал Алексей. – Что ж, отлично, будет возвращаться и заведет будильник». И остался лежать, поджидая прихода жены. Но прошло уже минут пять, а Ирина все не возвращалась. «Ира! Где ты там застряла?» – крикнул в темноту Алексей. Ответа не последовало. «Что за черт?» – возмутился он, все-таки вылезая из-под одеяла. Прошлепал босыми ногами на кухню, зажег свет, заглянул в туалет, ванную – Ирины нигде не было. Тогда Алексей включил лампу в прихожей: куртка жены, пальто, плащ, – все висело на своих местах. Туфли и сапоги стояли тут же. «Не ушла же она в шубе?» – удивился Алексей, но все-таки открыл шкаф. Шуба мирно покоилась на плечиках. Сон окончательно прошел. Куда могла пойти жена ночью, да еще не одевшись в самом разгаре октября, Алексей понять не мог. И вообще, зачем ей куда-то уходить, не сказав ему ни слова? Жили они дружно, особой любви может и не было, но и поводов для ссор – тоже. Типичная благополучная семья. Вот и появления ребенка через три месяца ожидают. «А может…?! – мелькнула вдруг у Алексея дикая мысль, от которой он вмиг покрылся потом. – Но нет же, даже бы если что-то случилось, то он ведь все равно бы это услышал, его бы просто разбудили в конце-то концов! Но где же Ирина?!»