БутАстика (том II) - стр. 23
– Жрать надо меньше, – буркнула из отсека старшая команды, худая как спица Илона. – Ничего, здесь ты быстро жир подрастопишь.
– Гадюка ты, Илонка, – прошипела Тамара. – И без того тошно, а еще ты…
– За гадюку можно и схлопотать, – огрызнулась Илона. – Командир здесь я, а неуважение к начальству карается. Еще раз услышу подобное – оставлю без обеда.
– Я уже догадываюсь, какой здесь обед, – пробурчала, заходя в отсек, Тамара. Оглядев крохотное помещение, где между трех кресел и протиснуться-то можно было с трудом, она с выражением матюгнулась.
– За маты тоже буду наказывать, – зыркнула на бурятку Илона.
– Ладно… – проворчала та и опять закрутила головой. – А где же тут спать и… это… которое в рифму? – смягчила она вопрос, не рискуя злить понапрасну Илону.
– Спать будем в этих же креслах. А туалет – в убежище, – кивнула на люк в полу Илона. – Кстати, того, кто станет занимать его дольше пяти минут, лишу обеда. Чтобы меньше… это… в твою рифму.
– А почему ты смотришь на меня? – возмутилась Тамара. – Я что, его уже занимала?
– Ты все-таки нарываешься? – поджала тонкие губы Илона.
– Девчонки, да перестаньте вы ссориться! – повернулась к ним молчавшая до той поры белокурая, кареглазая Жанна. – Вы посмотрите лучше сюда, – вновь, вместе с креслом, развернулась она к иллюминатору. – Красотища-то какая!
Снаружи бесновался обычный для Принцессы ураган. Кроме бурой мельтешащей пелены, от непрестанных вспышек молний становящейся на мгновения красной, ничего не было видно. Песок занудно и настойчиво скребся о стены, готовый свести с ума бесконечным шуршанием.
– Ты что, Жанка, рехнулась? – разбрызгивая капли пота, замотала головой Тамара. – Где ты нашла красоту? В заднице и то красивей!
– Гулина! – рявкнула Илона. – Сегодня ты не обедаешь!
– А что я сказала-то?! – задыхаясь от возмущения, возопила Тамара. – Это же не мат!
– За пререкания с командиром останешься и без ужина.
– Тьфу ты! – сплюнула бурятка и решила сорвать злость на Жанне: – Это все ты! Красота, красота!..
– Но ведь и правда же красота, девочки, – улыбнулась Жанна. – Вы посмотрите, она словно живая. Будто кровь пульсирует. И поет…
– Что делает? – нахмурилась Илона.
– Поет. Вот послушайте! Я, правда, петь не умею… – И девушка, нервно взъерошив золотистые волосы, заговорила вдруг плавным речитативом:
– Шепчущий шорох шуршит за стеною,
Бурым медведем, замерзшим в берлоге…
Как одиноко ему! Он со мною
Хочет делить и печаль, и тревоги…
– Замерзшим? – фыркнула Тамара и снова ладонями вытерла пот. – Да тут свариться можно!
– Погоди-ка… – с тревогой уставилась на Жанну Илона. – Ты чего это, подруга? Что, совсем хреново? Ты, часом, не того с непривычки? – постучала она согнутым пальцем по лбу.
– Нет, что ты, Илонка, – улыбнулась Жанна. – Просто мне хорошо.
– Что тебе?.. – вздрогнула Илона и перевела взгляд на Тамару: – Тебе тоже хорошо?
– Охренеть как! – цыкнула та, подняв большой палец. Затем сменила его на средний.
– Отставить шуточки! – вскочила из кресла Илона. – Доложите по форме о своих ощущениях! Зимина!..
– Илон, да ты чего? – медленно поднялась из кресла Жанна. – Я ведь не в том смысле хорошо, а вообще…
– Ей хорошо, что к нам медведь лезет, – захихикала вдруг Тамара. – Бурый.
– Ну, если бурый, то конечно, – улыбнулась вдруг Илона и расслабленно плюхнулась обратно на место. – Такой большой, волосатый, вонючий мишка! Эх-х, девки, вот бы и впрямь, а? – Она засмеялась неприятным скрипучим смехом, а Тамара заливалась уже вовсю, едва не падая с кресла.