Бумажная девушка - стр. 38
На протяжении этого года я не раз имел дело с силами правопорядка, и мои юридические неприятности были далеки от завершения. Я был отпущен под залог по обвинению в незаконном хранении психотропных препаратов. Моя встреча с Билли, о которой Мило как раз в деталях рассказывал психиатру, окончательно перевела меня в разряд больных с психозом, страдающих галлюцинациями.
Казалось, меня уже нечем удивить, но тут я услышал, как Кароль упомянула пятна крови на моей рубашке и на стеклянных дверях террасы.
– Это ваша кровь, господин Бойд? – спросила меня психиатр.
Я не стал ей ничего объяснять: она бы мне не поверила. В любом случае, Шнабель уже составила обо мне мнение, и я вполне мог представить, как она диктует свой вердикт эксперта секретарше:
«Пациент нанес себе или пытался нанести другому человеку серьезные телесные повреждения. Его суждения, явно измененные, делают его неспособным понимать необходимость лечения, что оправдывает меру принудительного помещения в психиатрическую больницу…»
– Если позволите, давайте проведем несколько исследований.
Нет, я не хотел никаких исследований или искусственного сна, я больше не хотел никаких лекарств! Я встал с кресла, чтобы избежать этого разговора.
Я сделал несколько шагов вдоль перегородки из матового стекла, у которой стояла скульптура, представлявшая Колесо закона, украшенное язычками пламени и цветочными узорами. Высотой примерно с метр, буддийская эмблема демонстрировала свои восемь лучей, которые должны были указывать путь к освобождению от страданий. Так поворачивалось колесо Дхармы: идти по дороге к тому, «что должно быть», исследовать тропинку, чтобы найти «верное действие».
Внезапно мне стало совершенно ясно, что следует сделать: я поднял скульптуру и изо всех сил метнул ее в большое окно. Стекло разлетелось на мириады мелких осколков.
Я помню крик Кароль.
Помню занавески с атласным блеском, развевающиеся на ветру.
Помню зияющую брешь, в которую ворвался порыв воздуха, поднявший какие-то бумаги и опрокинувший вазу.
Помню призыв неба.
Помню, как полетел в пустоту, не задумавшись ни на минуту.
Помню свое парящее тело.
Помню печаль во взоре маленькой девочки из Макартур-парка.
13. Беглецы
Многие спрашивают меня, когда же я, наконец, сниму фильм с реальными людьми. Но что такое реальность?
Тим Бёртон
– Вы не слишком торопились! – укорил меня голос.
Но он принадлежал не ангелу и уж тем более не святому Петру.
Это был голос Билли Донелли!
Парковка клиники. Полдень
Конец ознакомительного фрагмента.