Бульон терзаний - стр. 38
– Вы поднесете мне зажигалку? – раздался за спиной голос Ядвиги.
Владимир вытянулся в струнку, чуть не выронил сигарету. Склонился в поклоне, поднес огонек директорской жене.
Несколько мгновений они курили молча. Владимир – мечтая о том, чтобы поскорее отсюда убраться, Ядвига – наслаждаясь его замешательством.
– А ведь мы с вами вместе играли в фильме «Разные», – наконец сжалилась она.
– Не может быть… Вы…
– Помните – девочка, которая говорила: «Да все одинаковые»?
– Да-да-да… быть не может… Вы очень хорошо… Даже лучше, чем тогда.
– Неужели вы помните, как я тогда выглядела?
– Да, да… – совсем заврался Владимир. – Такая… девочка… И она говорила…
– А ведь моя реплика не вошла в фильм, – безжалостно перебила его Ядвига, – поэтому вы меня помнить не можете. Я затерялась в массовке, а вы – вы были главным героем. Таким прекрасным и недоступным.
– Неужели вы были влюблены в моего персонажа? – недоверчиво спросил Владимир.
– Нет, конечно. Ровесники меня не интересовали. Я тогда состояла в труппе Театра-студии на Красной Пресне. Если не была занята в спектакле, бежала в Ленком. Чтобы хоть мельком увидеть Александра Абдулова, пока он идет к проходной. До сих пор мурашки по коже, когда произношу его имя и фамилию. А тогда вообще было немыслимо вслух сказать! Казалось, что молнией убьет.
– Значит, мы снимались вместе… Поверить не могу. Неужели мы с вами ровесники?
– Ужели, ужели.
– Я даже подумать не мог бы…
– Однако подумали. Когда предложили мне роль Хлестовой. Кажется, она постарше нас? А? Ей ведь за пятьдесят? Я правильно помню?
– Неважно, сколько лет ей по тексту. Важно, как я увидел ее вдруг. Хлестова – современная, жесткая, властная.
Спортивная, деловая. Ну, то есть – как вы. Может быть, попробуете? Ядвига… как вас по отчеству?
– По случаю того, что мы в детстве снимались в одном фильме, предлагаю перейти на «ты». Нет возражений?
– Да-да.
– Ядвига, – она протянула руку, держа кисть чуть на отлете, как бы позволяя ему самому решить – пожать эту руку или поцеловать.
– Владимир. – Он легко дотронулся до кончиков ее наманикюренных пальцев.
– «Владимир» значит – владеет миром. Почему ты до сих пор не владеешь миром?
– Не хочу. Мне гораздо важнее владеть собой. А что значит «Ядвига»?
– Я – двига. Значит, я постоянно в движении. Все, хватит курить. Девочки заждались.
Она затушила сигарету и вернулась в коридор. Владимир поспешил за ней, как верный оруженосец.
– А твое присутствие на кастинге необязательно, – повернулась к нему Ядвига. – При мужчине они будут стесняться, а мне важно, чтобы каждая почувствовала себя свободной. Если я берусь за танец – у нас будет танец. Ну, не хмурься. Улыбнись мне на прощание и иди отдыхать. Вот так. До встречи, знаменитый режиссер. Может, принесешь при случае парочку своих фильмов? Я бы с удовольствием посмотрела.
Отпустив Владимира, Ядвига без промедления вернулась к будущим княжнам.
Девушек, желающих танцевать на балу, осталось совсем немного. Гордо восседала на стуле та, что вместе с мужем ходит на ирландские танцы. Рядом делала растяжку другая, которая в школе занималась акробатикой. В уголок забились две подружки со склада, у которых не было денег на занятия спортом, зато имелось огромное желание заняться своей фигурой. Возле кулера стояли и обсуждали моду три совсем юных сотрудницы «Мира Элитной Мебели»: им вся эта история со спектаклем показалась не нудной обязаловкой, а увлекательным приключением. Несколько зрительниц слонялись по комнате и никак не могли решить, чего им больше хочется: домой или танцевать. Перечитывала свои записи бедная Нина, которой велели записать все, что потребуется для бала. Рядом на скамейке устроилась ее пухленькая подруга из бухгалтерии. Она осталась просто так, за компанию. Всего набралось тринадцать человек.