Бульдозер. Желание - стр. 3
Раскачиваемая на этих шатких качелях, я просто рассматривала остальных отдыхающих. На пляже детей было особенно много. Малыши всех возрастов носились туда-сюда по песку и весело плескались у самой кромки моря.
Почему у меня нет хотя бы ребенка? Сейчас я бы не страдала херней, а следила за своим наследием, чтобы в воде не утопло. Мне бы не было так тоскливо и одиноко одной, потому что я бы уже никогда не была одной. Ребенок тоже человек.
Может быть, мне рискнуть и тоже ребеночка родить? Безо всяких замужей. Сейчас же модно рожать для себя? Только вот, интересно, от кого? Можно было бы и от женатого даже. Разницы нет. Для себя же рожать собралась, а не для жены его.
Как не перебирала я в голове знакомых мужиков, никто на роль осеменителя даже не подошел. У меня слишком завышенные требования к мужчинам? Или у них ко мне? От кого попало рожать, тоже не хочется.
Я хотя бы смогу забеременеть в своем возрасте?
Черт!
Места для шага вперед оставалось все меньше и меньше, а мое отчаяние по поводу одиночества, между тем, разрасталось все больше и больше.
Из отпуска я привезла магнитики на холодильник, пару фоток для инсты, еще тройку лишних килограммов и стойкое ощущение, что жизнь моя, как женщины, закончена.
Зато, на работе меня ценили. По возвращении домой первым делом я вставила в телефон свою местную сим-карту. Мобильник тут же завибрировал, жалобно с надрывом задрожал от входящих сообщений. Большинство из них было от моего начальника, и носили они совершенно не свойственный для мужчины, истеричный характер.
Что-то случилось в мое отсутствие? И, судя по всему, что-то очень страшное и серьезное, раз без меня никак.
4. Богдан
– Это хорошая работа! – говорили они. – Да ты даже в Москве столько бабок не срубишь! Ты не смотри, что Сибирь – это жопа мира! Там все делается через то же самое место! Курорт, а не работа!
Так мои коллеги уговорили меня на эту непыльную шабашку. Больше никто ехать в эту самую Сибирь, как в ссылку, не захотел. Все, видите ли, семейные! А я?
Развелся только что. Свидетельство об этом акте на руки получил. Печать еще просохла – пачкает! Треснула наша лодочка любви с Наташей, и накрылась ею ячейка общества.
Долго моя бывшая жена продержалась. Нет, не так… Жена, и все! Больше я в этот институт для бракованных ни ногой, ни головой, ни хуем!
16 лет промаялся! В прошлом году так годовщину отмечали, мама дорогая!
Сначала жена моя безденежье терпела, которому ни конца, ни края не было. Учились мы оба потому что. Студентами поженились по залету. А потом, когда я начал бабки заколачивать, понял, что не только жене своей нравлюсь.
Дома редко появлялся, все в какие-то «командировки» ездил. Дочкой не занимался совершенно. Ни одно собрание родительское не посетил. «Работал». Спроси, в каком классе учится? Да хер бы его знал!
Скотина я, кобелина и отвратительный отец!
Вот и нашла Наташка лучше. И, сука, моложе!
Не виню ее ни капли! Сам виноват! Обидно, что оставила меня бывшая жена после развода с голой жопой. Это не фигура речи. Ушел, в чем был. Опять же, сам лоханулся. Надо было разводу больше внимания уделять, а не юбкам коротким на радостях!
А теперь я, сорокалетний бездомный голодранец, должен еще и алименты конские платить!
Что мне было в столице делать? Хату за сотку в Замкадье снимать?