Бульдоги - стр. 23

– Воровство – смертный грех.

– Да пофиг, – хмыкнул Ян. – Ты лучше скажи, какого хрена Федя решил цыгана с собой взять.

– Мишка-цыган и высмотрел туристов. Сказал, там реальный кабан на джипе ездит, поэтому всемером идём. Я не знаю, что за дела у Феди с этим Мишкой цыганом, но я в табор ни ногой больше. А мне Русинда мозг целый час имела, – неторопливым, напевным тоном похвастался Вштырь.

– Что ты опять сделал? – усмехнулся Ян. – Не полюбил Пушкина, не понял Гоголя?

– Я тебя сегодня не узнаю, что такое весёлый? Влюбился в девочку Асю?

– Ага, прямо втюрился, – буркнул Ян и отвернулся, уже хотел уйти.

– Я написал сочинение мелким шрифтом на всю тетрадь. Она мне пятёрок поставила. Тебе не понять, тебя на один лист печатным текстом с трудом хватило. Русинда решила, что я должен стать филологом.

– Она не спросила, что такое забористое ты употребил перед этим сочинением? – неожиданно рассмеялся Касьян.

– Каса, ты меня пугаешь, у тебя зубы светятся белизной, специально, что ли отбеливал? Пошли к Пилотке, у него сегодня жена пироги печёт… А я, наверно, на Русинде женюсь.

Ян заржал как конь, загибаясь и закидывая голову к небу. Это так повеселило, что его раскатистый хохот привлёк внимание начальных классов, с которыми занимался Владимир Амосович.

Вштырь явно обиделся.

– Не пойду, – отходил от него влюблённый Ян, не в состоянии перестать смеяться. – Я сегодня грузчик.

– На хрена тебе убиваться, если в субботу идём?

Каса резко поменялся в лице, свёл брови к переносице и глянул на одноклассника грозно.

– Не смотри на меня так, козлёночком станешь, – проблеял Вштырь и направился в другую сторону.

Ян пошёл дальше за школу через ворота к угловому дому из белого кирпича. Под аркой пробежал и очутился на торговой площади. На него посматривали с подозрением, а он – руки в карманах, капюшон на нос натянул и мимо ещё одного клуба, только это деревянное здание, облепленное разными объявлениями, вроде «снижаем вес», «бросаем курить», «индийские танцы и маникюр».

Дальше район с дорогими домами, в котором жила Лерка Попова. На подступе стояли старые избушки, как гнилые зубы в здоровой улыбке, недолго им портить картину, снесут. Ещё не доходя до коттеджного городка, Ян свернул к большому ангару, которым владела та самая тётя Наташа, хорошая знакомая его бабки.

У высокого здания стояло три машины. То ли запили, то ли уволились, но грузчиков было очень мало. Один из них показывал полной пожилой Наталье, какой именно погрузчик нужно будет докупить в их ангар. Иногда выгоднее технику купить, чем нанять десяток мужиков.

Тётка Наташа выдала парню перчатки и отправила работать.

Работа действительно тяжёлая.

Легче кого-нибудь бомбануть. Обчистить пьяного, не надо вкалывать… Ян знал это, но упорно ходил на подработку, в надежде зацепиться за нормальную жизнь. Но контраст между лихой наживой и тяжёлым трудом был настолько ярким, что по глазам бил, и Ян «терял зрение», переставая замечать, что такое хорошо и что такое плохо.

Ящики тягал, мешки переносил. Достаточно долго, два с лишним часа. Машина всё время приезжали.

Мышцы уже ломило. Если не окунуться, завтра будет болеть всё тело, и всю неделю, а у него на субботу планы. Чтобы не скрутило от боли ближе к ночи, нужно было воспользоваться советом Грини и окунуться в ледяную воду.