Бухта половины Луны - стр. 18
Я мотнул неопределённо большим пальцем за спину:
– Из даунтауна еду, – пояснил я.
И в этот момент я увидел, как с той стороны витрины на улице какой-то оборванец, замотанный в драный плед, нежно оторвал мой непристёгнутый байк от стекла и, аккуратно ступая, повёл его под уздцы, куда-то под венец вдаль.
Я выскочил на улицу. Догнав фигуру в цветных тряпках, я поравнялся. Фигура вдруг застенчиво изумилась, оглядев велик:
– Святые угодники, да это же не мой велосипед! А где же мой байк? – вибрирующим слегка голоском спросил он осторожно.
Я показ ему возможное направление. Мы расстались друзьями.
Вскочив на велик, я продолжил крутить педали вдоль реки. Бруклин, чёрт возьми, огромен. Промзоны. Продуваемые бризом с океана станции сабвея на столбах. Сады и одноэтажный мир на много миль на восток.
Когда-то здесь в небе над Бруклином случилась крупнейшая авиационная катастрофа. Столкнулись пассажирские «Дуглас» и «Локхид». Обломки сыпались прямо на жилые кварталы. В пожаре сгорела церковь «Огненного Столпа». Название оказалось пророческим! И только Бог знает, какие молитвы посылал небу сэр Эдмунд Хиллари – новозеландский исследователь и альпинист, первым сумевший покорить Эверест. Он умудрился опоздать на рейс и прожил до восьмидесяти восьми лет.
Вскоре за высоким сетчатым забором показалась территория порта – бывшая военно-морская верфь. У причалов сновали жёлтые погрузчики. Над заброшенным сухим доком навис неподвижный ржавый кран. Шум корабельных дизелей иногда перекрывали отрывистые крики. Застоялая гниль морской тины смешивалась с запахом мазута. В двух шагах от забора на небольшом пустыре средь вросшей в траву брошенной техники в маслянистой луже барахтался чумазый селезень. Тоскливый индустриальный пейзаж простирался на несколько квадратных миль.
Обнаружив кем-то заботливо проделанную дыру в заборе, я приковал к сетке велосипед и решил пробраться внутрь, чтобы сфотографировать порт поближе. Протиснувшись в дыру, я стал подниматься на поросший кустами невысокий холм. Миновав кучи мусора у подножья, пробрался через кусты на вершину, прикрытую, словно панамой, широкими хвойными лапами. Надёжное укрытие, можно сделать пару снимков.
Прислонившись спиной к дырявому раскорёженному баку, я отдышался и достал фотоаппарат. Зрелище завораживало. Огромные старые доки. Здесь собирали линкоры: Айова. Миссури. Северная Каролина. На обслуживание заходили авианосцы. Держать секретную базу в центре мегаполиса? Да ведь тут отличный обзор с мостов, по которым всё время снуют толпы туристов. А вдруг кто-нибудь нашпионит, как последний сукин сын – телеоптикой или биноклем! Во время второй мировой пешеходные дорожки на мостах задрапировали на всякий случай. В шестидесятых в разгар «холодной войны» военные решили убрать отсюда секретные объекты и продали земли городу.
Прицелившись, я навёл объектив на ближний док. Сделать пару снимков. Как бы меня тут не приняли за шпиона.
– Шпионишь? – прошипел вдруг кто-то сбоку.
Вздрогнув, я обернулся. В порту раздался резкий протяжный гудок.
Тревожно вглядываясь, я обнаружил в высокой траве чей-то покачивающийся тёмный силуэт.
Вперёд проступила голова в камуфляжной широкой панаме. Кожаная тесёмка под подбородком туго сдавила кожу. Владелец головы приложил к губам палец: