Бухгалтер в латах - стр. 2
Через какое-то время от попыток встать пришлось отказаться в виду полного отсутствия сил. Слабыми, покалывающими пальцами шарю вокруг себя и чувствую голые, плохо обструганные доски. Еще спустя минуты, которые легко могли сойти и за часы, мои потуги привели к открытию, что если немного поднакопить сил, я смогу перекатиться на живот постепенно увеличивая амплитуду своих дерганий, чем я и занялся. Толчок и моё непослушное тело почти перекатилось на бок. Не сумев зафиксировать его, оно вернулось в первоначальное положение. Так… лежим, копим силы. Морально собраться, приготовиться и… Толчок, переворот на бок и зависнув на секунду как качели в нулевой точке равновесия я все-таки смог продолжить движение, чтобы тело оказалось в положении «на животе». Ага «щазз»! Твердая поверхность внезапно закончилась, и я с диким грохотом рухнул куда-то вниз. Тьма.
Сколько прошло времени, не знаю. На глаза упал луч света, заставив меня плотнее смежить веки. Рядом слышалось невнятное бормотание, затем чья-то фигура закрыла свет, бьющий по глазам, и я смог их слегка приоткрыть. О, старые знакомые – черные точки, чтоб вас черти драли! Силуэт приблизился к моему лицу и с вопросительной интонацией сказал: – Драхмар, си ал ту хуа? – В голове промелькнуло: – Что? «Шо» оно там мямлит? Какой еще «хуа»?! Захотелось передразнить мямлю и сказать ему не только «хуа», но и послать его на «хуа», и какого «хуа» тут вообще происходит. Вместо этого бодрящего «хуа» получилось выдать только пару невнятных хрипов, которые и на слова то не были похожи даже отдаленно. Ерш твою на лево! Видно диалога опять не вышло, потому что судя по всему я опять уплыл в беспамятство. И снился мне сон…
Такой весь из себя сон, или не сон. Я вообще не знаю, что это было. Яркий, сочный, с кучей на хрен никому не нужных подробностей и деталей. Якобы я бегаю по древнему замку. Такому знаете ли, как показывают в фильмах. Нет, не эпоха возрождение, а нечто эдакое, более древнее, что-то из эпохи рыцарей, турниров, драконов и принцесс. На мне одеты какие-то кричащие тряпки с коротким пажеским плащом, за мной непрестанно движется фигура гувернантки в белом переднике и кружевном воротничке. Я убегаю от нее, а она бежит, бежит, бежит. Бегаем мы часто, бегаем мы быстро. Подобные забеги веселят меня и жутко напрягают эту молодую девушку, но она вынуждена бегать со мной, и я вижу, как она старательно прячет мину раздражения в кружевном платке, наспех вытирая лицо от пота. Я её довожу до исступления тем, что гоняясь за мной она сбросила уже много килограммов живого веса и стала похожа на загнанную лошадь. Ну не на загнанную лошадь, а на симпатичную загнанную лошадку. Во сне мне казалось, что основные её переживание лежат в плоскости того, что барышня была на выданье и скорее всего её интересовал вопрос: кому нужна жена с конституцией обглоданного скелета? Я бегал и смеялся, а девушка догоняла и с каждым днем становилась все мрачнее и мрачнее. Память или сон, я не знаю, что это было, но весёлые деньки моего юношества внезапно прекратились с приходом мора. Я видел, как на одной из башен поднимали черный флаг, как стражники медленно закрывали тяжелые ворота замка под крики, визг, плач людей. Люди бежали, падали, попадали по копыта коней и ноги других бегущих. Паника, вопли… Вот кто-то из мужчин подбежал к стражу и начала трясти его требуя выпустить, но в ответ получил жёсткий удар тупого конца копья в живот. Он стонал, умолял, ползал на коленях, но пронять стража не вышло. Тот хмуро смотрел на него, повязывая на лицо какой-то странный заменитель марлевой повязки, состоящей из тряпицы весьма потрёпанного вида. Я смотрел на это с высоты балкона замкового донжона и мне было страшно. Нет, не тогда, когда я видел это впервые. В тот момент я веселился, не понимая, что происходит и показывал пальцем нянечке на то как стражник избивает несчастного «писанта». Сознание как бы распараллелилось. Я стал жить тем «чужим» прошлым и при этом умудрялся давать оценку событиям уже собой новым, таким важным и большим, цельным главным бухгалтером газодобывающей компании. Какой еще компании? Подобное разве было в средние века? Так что же я такое, черт возьми?! Что за сон? Или это не сон? А что, память? Чья память, моя? Да черт побери! Сквозь морок видений прорезался крик, крик ужаса потерянной души, долгий, глубокий, заунывный, пронзающий мир могильным холодом.