Буферная Зона. Охотники на монстров - стр. 19
Змей покорно согласился и двинул в сторону многоэтажек, грозно взирающих на него, словно стражи-великаны.
Теперь, по прошествии времени, парень знал – говорил с ним сам город.
Темногорск – живое существо. Он обладает разумом, он может говорить – звуком ветра, скрипом несмазанных петель, предутренним шорохом темноты. Вкрадчиво, тихо. И услышать его может не каждый. Не всем он открывается.
Темногорск впустил его.
И поглотил.
Потом уже пришла Буферная Зона и мутанты, аномалии и мародеры, бандиты и военные. Но Змей оставался здесь. И ни к кому примыкать не собирался. Город защитит его, подскажет, поможет.
У Змея теперь своя группировка. Псоглавцы. Так они называются. И созданы Змеем.
«Темногорском, – тут же поправил Змей сам себя. – Это все благодаря Темногорску».
Именно он подсказал – одному будет сложнее выжить, нужно создать команду.
Змей встал, подошел к стулу, на котором висела одежда. Не спеша натянул штаны, ботинки, футболку.
Иного выбора не было. Буферная Зона заставила выживать, и делать это легче стаей.
Поэтому Змей и создал собственную стаю.
Псоглавцы. Они не мародерствовали. И не геройствовали, очищая территорию от мутантов. Не грабили. И не пытались кому-то что-то доказать. Они просто жили здесь, в брошенной казарме, стаей, под его предводительством.
Змей сделал зарядку, размялся. Держать себя в форме приучил с самого первого дня пребывания в городе.
Потом хлебнул теплой воды из бутылки.
Глянул на себя в маленькое зеркальце, висящее на стене. Оттуда на него посмотрело худое скуластое лицо с едким жестким взглядом. Седой ежик волос, глубокая морщина на лбу, небольшой шрамик на виске.
Тот, кто садился в поезд, убегая от ареста, и тот, кто сейчас смотрел из зеркала, были абсолютно разными людьми. Нет, конечно, это один человек – один цвет глаз, размер обуви, одно тело. Оболочка. Но вот внутреннее содержание – разное. Темногорск изменил его. Сделал крепче. И подсказал путь.
Псоглавцы. Каждый стремится, все вместе достигают. А цель, к которой они шли, была важной. Великой.
Он не спеша пошел в штаб. Сигнал к подъему еще не дали, казарма спала. Будить раньше времени ребят не хотелось. Пусть отдохнут. Нынче будет трудный день.
В штабе было темно и пахло застарелым сигаретным дымом. Змей сел на стул, стал перебирать бумаги. Делал это на автомате, зная, что вскоре придет он. Пора было уже задать давно мучавший вопрос.
– Сидишь? – раздался до боли знакомый голос.
– Да вот, документы смотрю… – ответил Змей, не поднимая головы. Пальцы дрожали, во рту разом пересохло.
Повисло тягучее молчание. И лишь шуршание бумаги было таким громим, что казалось, будто это магнитофонная запись, поставленная на проигрывание на полной мощности динамиков.
Он перелистал отчеты по два раза, принялся на третий, но остановился. Спросил:
– Опять будешь упрекать?
– Хотел, но знаю, что ты таблетками травить себя начнешь, чтобы уйти от этого. Опять в туман убегать. А у тебя сегодня тяжелый день.
– Верно, тяжелый.
Змей наконец осмелился поднять взор.
В дальнем углу, прикрываемом, словно ширмой, полутьмой, сидел мертвец.
Змей спросил:
– Чего тебе надо, Димон?
– Откуда же я знаю? – усмехнулся тот в ответ. – Это ты у себя спроси!
Змей пристально посмотрел на гостя, который сегодня был одет, как тогда. И даже кровь была видна на серой футболке.