Буду жить тобой - стр. 34
- Тебе показалось, - отрицаю.
В тот момент, когда отпускаю брата и разворачиваюсь, почти вижу его самодовольную улыбку победителя.
Кир безусловно знает на какие кнопки нужно нажать, чтобы я подчинялся. Младший брат всегда умел манипулировать и мной и Жекой. Только вот любить его никто из нас не перестал. Да, мы ругали его за то, что часто косячил. А потом, очертя голову, бросались разгребать его косяки.
Вот и сейчас я делаю то, что он хочет. В первую очередь, чтобы попытаться помочь Жеке. Ну и во вторых, чтобы уберечь девушку от Кирилла, а Кирилла от непоправимой ошибки. А ещё, я пока не понял, как именно он собрался на неё давить и от этого мне как-то не по себе.
Впервые в жизни я не узнаю младшего брата. Да и Жека не одобрил бы подобных мер, для его спасения.
Выхожу из комнаты, где стоит компьютер и бросаю взгляд на противоположную дверь. Прежде чем вновь идти к Еве, нужно сварганить хоть что-то напоминающее обеденную пищу. Обернувшись, смотрю на брата и говорю негромко:
- Голодом морить мы её не будем. Давай лучше попробуем с ней подружиться.
Кир в недоумении фыркает.
- Подружится?
- Да! Хочу втереться к ней в доверие, - объясняю на полном серьёзе. - Так у нас будет больше шансов на успех.
- Валяй, дружись, - отмахивается мелкий. - А я пожалуй останусь плохим полицейским, пока ты разыгрываешь хорошего!
Уже в машине, я часто моргаю, приходя в себя от воспоминаний. Пять минут назад, Ева меня выгнала. Вела себя странно и пугающе одновременно. И в первую очередь меня напугало то, что девушка хваталась за сердце.
Что если всё сделанное нами, дало свои плоды? Пережитый стресс, теперь отзывается на здоровье Евы и у неё серьёзные проблемы.
Пожалуй есть только один человек, который смог бы разобраться в этом вопросе, но я не могу к нему обратиться.
А ещё пугает, что Ева могла меня вспомнить. Ведь она изменилась сразу после поцелуя. Возможно именно поцелуй пробудил её воспоминания!
Это и страшит и будоражит одновременно. Хочется вернуться в её квартиру и рассказать девушке всё, как есть. Восполнить пробелы в её памяти. Выяснить, как именно они появились, ведь никакого гипноза над ней мы не совершали. А потом вымаливать о прощении. И я бы сделал это, если бы не её бледность и частое рваное дыхание. Если бы не её непоколебимость и то, с какой настойчивостью она выгоняла меня из квартиры, я бы вернулся...
Однако я завожу мотор и вдавив газ, с визгом шин срываюсь с места, вынуждая себя покинуть двор.
Еду домой. А в памяти опять всплывает то, какими ублюдками мы были. Держали девушку в каком-то захолустье, кормили не самой вкусной пищей, хотя я старался чтобы приготовленные блюда были сносными... А когда Ева просилась в туалет, нам приходилось водить её в уборную за руку. И она справляла нужду, точно зная, что за неприкрытой дверью её ожидают, и в случае чего могут ворваться внутрь.
Это было чертовски унизительно. Причём и для неё и для меня. Не знаю, как мы оба это выдержали...
На второй день её заточения, она перестала говорить с Кириллом, требуя меня. Авторитет младшего братишки подрывался и он бесился. А я старался быть доброжелательным и вёл себя предельно осторожно.
На третий день Кирилл покинул дом на несколько часов, якобы чтобы развеяться и купить продуктов. А мне предстояло провести эти часы наедине с пленницей и собственным соблазном её выпустить...