Будни ветеринарного врача. Издание 2-е, исправленное и дополненное - стр. 69

Отпускаем их.

– Ира, – мне нужен запоздалый совет. – Как думаешь, что надо было с тем лимфоузлом делать?

– Сейчас у хирургов поспрашиваю, – говорит она, берёт телефон и медленно уплывает в хирургию. – Заодно инструменты помою. Кричи, если что.

Зову следующих.

Заходит та женщина, которая хотела «только спросить». Она ставит на стол тойтерьера с переломом бедра – этот диагноз я нащупываю пальцами даже без рентгена. Трогаю очень аккуратно: внутри хрустит, отломки бедренной кости ходят ходуном. Собачка на лапу, естественно, не наступает.

– Мы на неё табуретку поставили два дня назад, – говорит хозяйка.

– Что ж. Перелом бедра, – озвучиваю свой вердикт. – Нужно делать рентген и остеосинтез, и чем быстрее, тем лучше. Могу записать Вас на завтра к хирургу-ортопеду.

Если вовремя не собрать кость, то она может неправильно срастись или же произойдёт спазм мыщц, из-за которых вернуть анатомически правильное положение ей будет потом проблематично. Но у маленьких собачек дело даже не в этом, а в том, что их кости без нагрузки часто рассасываются. Особенно показателен в этом отношении рот: как только собачка теряет передние зубы, через какое-то время кость нижней челюсти тоже начинает растворяться. А зубы маленькие собачки теряют часто, из-за зубного камня. Вот так: сначала они не могут сами расстаться с молочными клыками, а потом быстро теряют зубы постоянные, – что довольно иронично.

Точно также бесследно исчезают крупные кости конечностей, если их можно назвать крупными у таких собачек. Это часто осложняется недостатком кальция, который по науке называется «вторичный гиперпаратиреоидизм», а по-народному просто «рахит». Или ещё: «болезнь мясника» – такое название отражает чересчур мясной рацион собаки, как причину возникновения болезни.

Всё это я детально объясняю хозяйке собачки, изображая на пальцах бедренную кость. Она смотрит недоверчиво, а затем вдруг говорит:

– А подстригите ей когти.

Немного недоумевая, я отвечаю:

– Это можно сделать после операции, под наркозом.

– Нет, сейчас подстригите.

«ВСМЫСЛЕ?» – мой внутренний друг тоже в шоке. В ответ на моё недоумённое молчание, женщина говорит:

– Она хромает, скорее всего, из-за того, что когти отросли!

«Ну да. Табуретка тут какбэ не при чём…»

…Я подстригаю собачке когти, уже не распаляясь: молча, старательно. Да как скажете. Не вопрос. С наступающим, кстати.

…Когда собачка с женщиной уходят, возвращается Ира.

– Ну? – спрашиваю её, изрядно паникуя. – Что там про лимфоузел? Что будет?

– Сказали, что может и ничего не будет, – отвечает она флегматично. – Лапа долго отёкшая может быть. При гнойных лимфаденитах45 вроде тоже рассекают и дренируют, так что надо понаблюдать: если загниёт или создаст проблем – удалишь.

– Хорошо, – отдуваюсь. – Спасибо тебе.

Я позвоню им попозже, чтобы узнать, что да как.

…Пока суть да дело, наступает поздняя ночь.

Нам приносят котёнка, который неудачно спрыгнул с высоты на нечто острое и распорол себе мышцы до самой грудины.

«Никаких… хирургических… критических…» – ехидный голос в голове издевается надо мной!

Чего же мне надо было пожелать наоборот, чтобы оно вот так, «назло» происходило? Самое простое из перечня ветеринарных услуг: вакцинации, стрижки когтей, снятие клещей и кастрации котов?

Разглядываю котёнка. Мяско свежее и розовое, сильного кровотечения нет, и вообще он довольно бодр. Не успеваем мы дойти до операционной, как в холле громко хлопает дверь.