Будешь моей, детка - стр. 20

— Мне на карманные расходы не хватает. На шмотки и на косметику, как этой твоей, — вызывающе говорю ему. — А так как проституция меня не интересует, пришлось искать другие варианты. Вот взяла себе по утрам подработку! Понял?

— Охуенно, чо, — фыркает он и слегка встряхивает меня, будто пытаясь привести в чувство. — Детка, а твои родители вообще в курсах, что ты по утрам отмываешь хаты, которые сдаются посуточно для ебли? Может, лучше ты у них просто попросишь давать тебе больше денег, а? На оплату универа они же наскребли тебе как-то бабла.

— На учебу да, — глухо говорю я, стараясь не показать, что он случайно попал в самое больное. Мне не хочется говорить ему правду. — А на лишние расходы у нас денег нет. И я не желаю это больше обсуждать, понял? Мне вообще-то работать надо. Я и так столько времени потеряла из-за тебя.

— Я компенсирую, — усмехается он. Снимает одну руку с моего плеча, лезет в задний карман джинсов и вытаскивает черное кожаное портмоне. — Сколько стоит твой час, детка?

— Ты меня, кажется, спутал со своей проституткой, — резко говорю я. — Не надо мне твоих денег, понял? Я не продаюсь.

— Все продается и все покупается, — спокойно возражает Соболевский. И, кажется, он действительно в это верит. — Лиза, к примеру, продает свое тело и свою внешность. А ты сейчас вот на этой отстойной работе продаешь свое время, а ещё продаёшь свою гордость и самоуважение. И, кстати, по какому курсу? Сколько тебе платят?

— Достаточно! — с вызовом отвечаю я, а сама в этот момент с ужасом понимаю, что даже не подумала спросить, сколько получу за эту работу. Меня даже по договору не оформляли, сказали, что наличкой в офисе заплатят. И остается надеяться, что не обманут и что оплата за работу будет достойной.

— Я в любом случае дам больше, — нагло ухмыляется Соболевский. — Только попроси.

— Ты же не за просто так это собираешься делать, — тихо говорю я.

— Конечно, нет. Я плачу, значит, планирую что-то получить, — и он уже знакомым мне жестом притягивает меня к себе, буквально впечатывая лицом в свой торс.

Его обнаженная грудь прямо у меня под щекой — твердая, сильная, горячая. Мне это не может нравиться. Нет, конечно, мне это не нравится. Я отстраняюсь и изо всех сил пытаюсь вырваться.

Вот только приводит это к еще большему кошмару, потому что я слишком резко дергаю плечами. Из-за этого тесная узкая рубашка слишком сильно натягивается на груди, и верхние пуговицы с резким звуком рвущейся нитки отлетают от нее. Рубашка расходится в стороны, открывая взгляду Соболевского мой наивный белый лифчик и ложбинку между грудей.

— Ух ты, — хрипло говорит он, нагло туда пялясь. — Демоверсия? Перед оплатой? Мне нравится.

Я пытаюсь прикрыться, но он не дает. Хватает меня за руки, а сам вдруг наклоняется к моей груди и проводит языком влажную дорожку прямо по этой ложбинке. А потом…потом сжимает губами мой сосок через белую хлопковую ткань лифчика.

Я вздрагиваю, от этого влажного, наглого, неприличного касания по моему телу вдруг прокатывается сладкая волна совершенно нового, остро-сладкого ощущения. И я издаю короткий то ли стон, ли то вздох.

— Детка, — хрипло рычит Соболевский. — Детка, блядь…

Сделав шаг, он неожиданно роняет меня на кровать, а сам приземляется сверху. И вот тут мне становится страшно.