Буддийское сердце - стр. 30

– «Мне море нравится, -подруга ворону сказала, -

Кто в нём живёт, не может побираться словно нищий,

А почему бы жителями нам не стать, морскими,

Нам нужно научиться лишь нырять и плавать вольно.

Давай попробуем, ведь чайки плавают, мы с ними

Друзьями станем, будем жить так сытно и довольно».

Услышав слова эти, ворон с нею согласился,

Но всё же сомневался, и воды ещё боялся,

Когда та подошла к воде, на берегу остался.

Но, пересилив страх, последовать за ней решился.

Но тут волна, огромная, на берег накатила,

Как будто из пучины сама смерть на берег влезла.

Его подругу подхватила, в море утащила,

Помочь никак не мог он, под водой она исчезла.

И ворон, сидя на камнях, заплакал, сожалея,

Что потерял подругу, стал кричать, что было силы:

– «Любимая, зачем ты чайкой стать меня просила,

А я тебе согласье дал, глупца мозги имея».

Его крик жалобный все вороны тут услыхали,

Всей стаей собрались, к нему на берег прилетели,

И стали утешать, помочь ему чем-то хотели,

Подругу чтоб спасти, свои идеи предлагали.

Один сказал: «Нас очень много, мы тебе поможем,

Давайте, воду эту вычерпаем всю из моря,

На дне найдём подругу, и исправим твоё горе,

Вернём её тебе, ты нам поможешь в деле тоже».

И все с энтузиазмом принялись за это дело,

Все стали клювами вычерпывать из моря воду.

У скал собралось множество вороньего народа,

Решили море осушить, работа закипела.

Но вскоре в горле стало горько от воды, солёной.

Глаза со временем у воронов всех покраснели,

Но всё ж они подругу ворона спасти хотели,

И, осушая море, песню пели о спасённой:

– «Хоть и глаза устали, в клювах соль вся остаётся,

Стараемся спасти её мы, силы прилагаем,

Но море полное, всё вычерпать не удаётся,

И почему так получается – не понимаем».

И также ворона друзья всей стае подпевали:

– «Подруга наша, дорогая, ворона супруга,

Тебя мы в стае, как прекраснейшую птицу, знали,

Зачем же в море ты пошла одна, покинув друга?

Изящным клювиком и черноокими глазами

Блистала ты, и голосом, чистейшим, песни пела

На радость нам, но море твоим телом завладело,

И ты в воде погибла, и уже тебя нет с нами».

И тут вдруг божество морское появилось

И перед воронами в образе своём предстало,

Вся стая воронов от страха в небо устремилась.

– «Спасайтесь от потопа»! – божество им прокричало.

Когда в Бераресе царь Брахмадатта появился,

Народом правил, создавая правил свод, нетленный,

То Бодхисатва в образе шакала вновь родился,

И жил в лесу у Ганги, у реки, священный.

Раз как-то умер старый слон, в лесу лежать остался,

У Ганги, на боку лежал у грязной мутной лужи,

Шакал всегда голодный был и падалью питался,

Слона, умершего, он у реки и обнаружил.

Он с радостью подумал: «Сытая пора настала,

Забуду я о голоде и жрать буду от пуза».

Он к трупу подошёл, оценивая тяжесть груза,

Который не унёс бы, так как силы не хватало.

Он начал хобот есть, но тот был словно плуга дышло,

К тому ж, на вкус, ему совсем казался несъедобен,

Как он с усердием не грыз, но ничего не вышло,

Он понял, хобот для еды нисколько не пригоден.

Он стал есть ухо, но оно корзиною казалась,

Как из лиан сплетённое, и вкуса не имело,

Он укусил живот, но горсть песка во рту осталась,

От этого усилия десна вдруг заболела.

Попробовал он ногу съесть, но мясо жёстким было,

Тогда отъел он хвост, под ним вход в тело оказался,