Будда слушает - стр. 6
Микроволновка пискнула, извещая о том, что еда готова. Барбара отставила лэптоп обратно на журнальный столик и вернулась на кухню. Сперва надо поесть. На голодный желудок любые события воспринимаются излишне драматично.
Она достала нехитрый ужин, взяла вилку и принялась есть прямо из пластмассового контейнера. Мыть посуду ей никогда не нравилось, поэтому всегда пользовалась одноразовой посудой.
Когда она впервые задумалась, что живет не своей жизнью? Невнятный дискомфорт, странная неудовлетворенность преследовали ее с самого детства. Барбара погрузилась в воспоминания. Ей лет семь, она сидит на подоконнике в своей комнате и сосредоточенно пишет в тетрадке. Не просто пишет – сочиняет. Ей приснился невероятный сон, в котором были погони и приключения, и едва раскрыв глаза, маленькая Барби желает во что бы то ни стало записать это на бумаге.
Она уже исписала две страницы, и сон начал превращаться в настоящую историю, когда дверь в ее комнату открывается и отец машет ей рукой:
– Ты еще не собралась? Забыла, что мы едем на игру?
Маленькая Барби не забыла и в любой другой день хлопала бы в ладоши от восторга. В любой другой день, в который не приснился чудесный сон, так красиво оживающий на бумаге.
– Эй, ты меня слышишь? – Отец глядит на замешкавшуюся дочь и входит в комнату. – Чем ты занята?
Барби так смущена его строгим видом, что начинает подозревать, что делает что-то плохое.
– Что это? – Он забирает у нее тетрадь, читает несколько строк. – Задание, что ли, школьное? Ерунда какая.
Он отшвыривает тетрадь на кровать, но она ударяется о стену и падает на пол, неопрятно раскрывшись. Девочке хочется поднять ее и закрыть, а еще лучше – спрятать под подушкой, ведь там целый созданный ею мир, но она боится расстроить папу. Папа всегда расстраивается, когда она не делает то, что должна.
– Пошли, а то опоздаем. – Папа заставляет ее спрыгнуть с подоконника и ведет к двери. – Будет весело!
На пороге она незаметно оглядывается на валявшуюся на полу тетрадь и тихо вздыхает. Почему-то сейчас ей совсем не хочется веселиться. Ей хочется дописать историю.
Барби двенадцать. Она хочет пойти на школьные занятия по писательскому мастерству. Она уже точно знает, что, когда вырастет, будет писателем. Каждый день Барби находит несколько минут на сочинительство. У нее уже целая кипа исписанных мелким почерком тетрадок, которые она прячет в тайнике под кроватью. Братья постоянно норовят посмеяться над ее увлечением и суют нос, куда не надо. Было бы проще печатать на компьютере, но его ведь не будешь таскать с собой повсюду, а тетрадку или блокнотик всегда можно достать (на перемене или на прогулке в парке) и зафиксировать возникшую мысль.
Родители смотрят на ее хобби сквозь пальцы – мама с утра до ночи на работе и ей не важно, чем развлекает себя дочь – лишь бы не делала глупостей и вовремя ела. А папа не воспринимает всерьез.
Когда за ужином она озвучивает свое намерение, отец пожимает плечами: мол, ради бога, если тебе это нравится. Потом уточняет, по каким дням и в какое время занятия, и его широкие брови сводятся к переносице:
– У тебя в эти дни тренировки. Ты что, не сообразила?
Барби сообразила. Барби отлично помнила, когда у нее тренировки по невыносимо скучному американскому футболу, который она уже успела возненавидеть. Просто она подумала, что тренировки пять раз в неделю, и если пропустить две из них – ничего страшного не случится. Но у папы другое мнение.