Будь со мной нежен - стр. 38
С душевным же равновесием буду разбираться чуть позже, когда окажусь дома, подальше от источника дискомфорта.
Не торопясь, приняла душ. С наслаждением стояла под горячими струями воды. Тщательно промыла волосы, вытерла их и расчесала. Затем почистила зубы и наконец почувствовала себя полноценным человеком.
В ванной ждала моя одежда, но я решила на этот раз послушаться приказа Вадима и осталась обнажённой.
Вышла из отведённой мне спальни. В доме стояла тишина. Я прислушалась, но Борисов, видимо, ещё спал.
Сварила себе кофе и встала у окна, глядя, как падает снег, закрывая пушистым покрывалом ещё остававшиеся тёмными прогалины на опушке леса.
- Доброе утро, - раздался позади меня хмурый голос.
- Доброе, - я обернулась.
Выражение лица Вадима было под стать голосу. Он подошёл к кофеварке и наполнил кружку для себя. Устроился за столом, задумчиво отпивая кофе. А я молча наблюдала за ним. Рассматривала утреннюю щетину, хмурые складки на лбу. Сегодня у него плохое настроение. Интересно, почему? Хотела бы я научиться понимать его.
Молчание было некомфортным. По крайней мере, для меня. Но я не решалась начать разговор первой. Да и не знала, с чего начинать. «Эй, Вадим, ты собираешься трахнуть меня перед отъездом?» - так, что ли? Поэтому снова отвернулась к лесу и снегу.
- Собирайся, через пятнадцать минут выезжаем.
Он допил кофе, поставил пустую кружку в раковину и ушёл, оставив меня в тишине и сомнениях.
Похоже, утреннего секса не будет. Я усмехнулась своим ощущениям, не зная, чего в них было больше – облегчения или разочарования.
Я быстро оделась, не желая заставлять Борисова ждать. Но, когда вышла на улицу, он уже стоял рядом с машиной, укладывая свои вещи в багажник. Заметив меня, Вадим вернулся в дом. Наверное, чтобы проверить, всё ли в порядке. Спустя несколько минут он вышел, и мы тронулись в путь.
За всю обратную дорогу Борисов не сказал мне и слова, лишь в самом начале напомнил, чтоб пристегнулась.
Я изредка бросала на него взгляды. Вадим внимательно смотрел перед собой. Его лицо хмурилось, словно он обдумывал какой-то сложный вопрос, но так и не смог прийти к какому-нибудь решению.
Борисов остановил машину на подъездной дорожке, в нескольких метрах от входа в наш особняк. Двигатель продолжал работать. Я повернулась к мужчине, чтобы попрощаться, но он нарочито смотрел в другую сторону. Тогда я открыла пассажирскую дверь и вышла на улицу. Машина сразу же рванула с места и, объехав подъездную клумбу, скрылась за деревьями.
Я смотрела ей вслед. Глубоко внутри зрело чувство обиды на этого грубияна. Вот что ему стоило сказать мне что-нибудь на прощание?
В доме по-прежнему было пусто. У прислуги – выходные, отец – в больнице, дед – в Швейцарии. Одна я неприкаянной тенью брожу по этажам.
Первым делом я позвонила в клинику, чтобы узнать, как себя чувствует мой папа. Состояние было стабильным, он проснулся и мог меня принять. Я сообщила, что скоро приеду, и отправилась переодеваться.
Звонок от дедушки застал меня врасплох. Этот старый жук был хитёр, напорист и за километр чувствовал ложь. Но и ему самому нельзя было волноваться, пока он проходил реабилитацию после инсульта. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы дед ни о чём не догадался. Радовалась его звонку в меру, без излишнего усердия, на вопросы отвечала достаточно подробно, виртуозно избегая опасных мест.