Будь моим телохранителем - стр. 35

Горло вмиг сковывает невидимой леской, ртом хватаю спасительный воздух, но облегчения мне это не приносит. В любом другом случае я бы уже отвесила пощечину, но сейчас не могу даже посмотреть на него, все еще ощущая его крепкую грудь, в которой глухими ударами бьется чужое сердце.

Я теряюсь, перед глазами тускнеет, и дышать становится еще тяжелее.

Каждое сказанное им слово растекается по венам кислотой, раздражая, наполняя горечью обиды. Сама не знаю почему. Возможно, я и правда зашла слишком далеко. Проклятье, он размазал меня как жалкое насекомое.

Упираю ладони в его грудь и пытаюсь отстранить, но он не двигается ни на миллиметр.

— Отойди, — выговариваю спокойно в попытке скрыть дрожащий голос и вновь принимаю попытку сдвинуть его с места, но тщетно. Поднимаю на него яростный взгляд и встречаюсь с его безэмоциональным лицом. — Что? Что ты хочешь услышать? Да, это было глупо, доволен? Ты все верно сказал: я такая есть и другой не буду! Отойди, — пытаюсь выбраться, но он лишает меня этой возможности, резко вжимая в стену всем своим телом. — Отпусти… — голос едва не срывается на плач, но я кусаю себя за язык до острой боли. Черта с два я заплачу. — Какой же ты ублюдок, — начинаю хлестать его по плечам. — Пошел к черту! Ты такой же ублюдок, как и все! Ненавижу! Я всех вас ненавижу!

Я даже не замечаю, как меня поглощает истерика, но ничего не могу с этим поделать. Он сказал все то, что ни один человек не осмеливался мне сказать. И больно лишь по единственной причине: это чистая правда.

Замахиваюсь коленом, но он уходит от удара, зато я пользуюсь моментом и выбираюсь из ловушки, пускаясь на выход. Правда, он тут же настигает меня.

Гектор дергает меня за локоть и грубым рывком разворачивает, прежде чем его губы нападают на мои. Вмиг у меня перехватывает и без того слабое дыхание, но он не останавливается, вжимает в себя каждую клеточку моего тела. Проклятье… Отчаянно впиваюсь в его плечи ногтями. Царапаю до боли в собственных пальцах. Но меня ожидает провал. Мозг отключается, не в силах понять его поведения, и любую попытку оказать ему сопротивление он гасит жестким поцелуем. И только его жадный рот, впивающийся в мои губы, не позволяет мне упасть.

Я принимаю еще одну попытку оттолкнуть Форкса, но получается лишь выпустить горячий воздух из легких, который превращается в полустон и утопает в его очередном поцелуе. Все брыкания в тот же миг исчезают, ярость растворяется в неожиданном порыве мужской страсти. И через какое-то время я уже сама отвечаю на требовательные ласки, позволяя решительному языку Форкса уничтожать себя дальше. Заполнять меня собой. Не позволяя думать ни о чем, кроме его губ. Одну руку он плавно перемещает мне на горло, а проворные пальцы второй уже зарываются в мои волосы, толкая меня навстречу его дикому напору желания.

Его несдержанные укусы на моих губах, скулах, шее сводят с ума, вынуждая дышать только страстным рычанием обезумевшего мужчины.

Но внезапно он прерывает поцелуй, болезненно сталкивая нас лбами.

— Джиа, — сквозь пелену похоти до меня доносятся одно слово. Одно, мать его, слово, которое за жалкое мгновение лопает мой пузырь похоти.

Крепко зажмурившись, он пытается справиться с частым дыханием, а я в полной растерянности пытаюсь оправиться от удара. Потому что он говорит это не мне.