Будь моим первым - стр. 36

- А новый ноготь отрастет? - спрашиваю.

- Как повезет, - отвечает задумчиво.

Смотрю на него снизу вверх, потом закрываю глаза.

- Интересно, ты во всем такая упертая? - спрашивает он совсем другим тоном. Будто еще немного - и рассмеется или хотя бы улыбнется.

- Просто я тебе доверяю, Илюш, - произношу полушепотом.

На самом деле мне страшно. Дыхание учащается, я сжимаю кулаки и крепко зажмуриваюсь.

В кабинет заходит медсестра, и тут же становится очень шумно. Они что-то обсуждают, бряцают инструментами, надевают спецодежду. Я лежу, боюсь даже краем глаза взглянуть на происходящее. Вот-вот моя выдержка лопнет и я закричу.

Усилием воли заставляю себя расслабиться, но все равно едва не вздрагиваю, когда моего бедного пальчика касается что-то влажное, следом - холодное.

Терпи, Полина, во имя любви, упрямства и идиотизма. Аминь.

- Как проводишь лето? - спрашивает Ветров невзначай. Бодрым веселым голосом. Видимо, чтобы отвлечь от операции. - Чем занимаешься?

- Да так, особо ничем. Сестру выписали две недели назад, помогаю по возможности.

- Мия с вами живет?

- Да, она поссорилась с Арсением очень сильно. Живет с нами. Никого из друзей видеть не хочет, они один и тот же вопрос задают. Догадываешься какой? Ее винят, а ей и так тошно. В одиночестве Мийку оставлять страшно, поэтому стараюсь быть рядом. Мы почти каждый день гуляем вместе на острове. Сейчас у меня практика начинается в универе, будем пореже.

- Как малышка?

- Слава богу, тьфу-тьфу-тьфу. Стала набирать вес, но спит отвратительно. Качаем по очереди с Настей все ночи, потому что Мие одной тяжело. Я думала, будет как в рекламе — в люльку положил, дверь закрыл. Утром пришел, а младенец лежит и улыбается. Вранье все эти ролики по телеку! - Вспоминаю истошные крики ребенка, от которых внутри все сжимается. - Одной Нина быть вообще не любит.

Впрочем, не мне судить племянницу, прямо сейчас я позволяю оттяпать у себя здоровую часть тела, лишь бы заслужить уважение мужчины.

- Может быть, колики?

- Мы приглашали уже трех педиатров, но у всех советы одинаковые. Уверяют, что так будет не всегда. Надеюсь.

Увлекшись разговором о сестре, я практически забываю о том, зачем нахожусь здесь. А может, анестезия хорошо действует. Когда открываю глаза, Илья уже забинтовывает мой палец.

Возбуждение — последнее, что должен чувствовать человек на кушетке в операционной, глядя на упакованного в маску и колпак хирурга. Но это именно то, что я ощущаю сейчас. Легкое, едва уловимое, готовое разгореться пожаром, дай он малейший повод. Ветров поворачивается, наши глаза встречаются. Я лежу, он возвышается надо мной.

Интересно, он позвал медсестру, чтобы не оставаться со мной наедине? Чего он опасается?

Она, кстати, смотрит на меня с большим сочувствием.

- А можно вопрос? - подаю голос.

- Да, конечно.

- Откуда у тебя акцент?

- У меня? - удивляется Илья.

- Вам показалось! - весело смеется медсестра. - Может, переволновались, так бывает.

- Я пару раз замечала. Не сегодня, - даю понять, что это не первая моя встреча с Ветровым.

- Я работаю с Ильей Викторовичем полгода и ни разу не слышала у него акцента! - продолжает улыбаться Женя. Говорит таким тоном, будто я сморозила глупость несусветную.

- Завтра утром напиши мне, как себя чувствуешь. Расскажу, - уклончиво отвечает Ветров. - Как ощущения? Болит?