Брусничный блюз - стр. 14
Действительно, не изменится. Нагрузка только увеличится. Раза этак почти в четыре…
8. 8 фрагмент
Павел
Двумя годами ранее
Так бывает – ночью бессонною
Мама потихоньку всплакнёт,
Как там дочка, как там сынок её –
Лишь под утро мама уснёт.
Юрий Энтин
- Пашенька! Сынок…
- Привет, мам.
Дом. Дом для нас всегда там, где мама. Где пахнет её едой, где тобой лично прибита в прихожей полка. Сколько бы ни всматривался в морщинки на лицах родителей, всё равно вновь чувствуешь себя ребёнком, о котором позаботятся. Поцелуют, обнимут, покормят…
Тёплая волна с кухни уже дразнила запахом голубцов, стало хорошо и спокойно, он принялся снимать кроссовки, слегка морщась от боли, и тут взгляд уткнулся в туфли на высокой шпильке…
Это ещё кто? Мама такое точно не носит. Словно в ответ на его мысли из кухни послышался женский молодой голос:
- Ах, Татьяна Петровна, ну что вы, я помогу!
- Спасибо, Ирочка.
Все сентиментальные чувства враз смыло ледяной волной раздражения… Опять! Лучше бы он остался дома. Мать его провела в очередной раз. Как же он сразу-то не догадался? Ясно ж, как день! Его любимые голубцы, требовательный тон - мол, ничего не знаю, сыночек, жду.
Всё, как всегда – мама пригласила очередную пассию, очень хорошую девочку, дочку её старинной знакомой. Она знает эту семью, очаровательные люди, и такая чудесная у них доченька – Машенька, Лизонька, Оленька… Теперь вот, стало быть, Ирочка. А его даже не предупредили. Почему – понятно. Он бы не пришёл.
За что ему всё это? Знал бы, чем всё это кончится, поехал бы на тренировку и дьявол с ним, с плечом!
- Пашенька, садись! Сейчас я вас, дети, покормлю! Ирочка, достань из холодильника, пожалуйста, сметану. Паша, это Ирочка! Внучка Маргариты Львовны. Ты же помнишь Маргариту Львовну?
- Нет.
- Но как же так. Павел! Когда тебе было девять, а Ирочке пять, мы отдыхали в Друскининкае, и ты…
Он даже ложку до рта не донёс – так и застыл, сверля мать умоляющим взглядом. Нет, он реально должен это помнить? Правда? Ещё немного, и мать спросит, понравилась ли ему тогда Ирочка. В девять лет. В Друскининкае. И не думает ли он сейчас, что это судьба…
- Конечно, ты не помнишь, Паша, - тут же сориентировалась Татьяна Петровна. – Это было давно, вы были совсем маленькие. Помню, Ирочка была такая хорошенькая! А сейчас? Посмотри, какая красавица выросла? Правда?
- Угу, - он положил в тарелку сметаны и принялся есть.
- Ой! Ничего нет к чаю… Даже печенья нет. И сахара нет! Придётся выйти в магазин…
- Я схожу, мам, - Павел поднялся.
- Татьяна Петровна! Я схожу, а вы посидите с сыном, - проворковала, вставая, Ирочка.
Голос у девушки был неприятный. Во всяком случае, ему так показалось. Какой-то манерный и лживый. Блондинка. Худая.
Почему-то ему сразу вспомнился тот конкурс. Как там его… Бикини? И Быстрова. Какой у неё был голос…
- Нет-нет! Я сама схожу. Магазин рядом, а я последнее время совсем мало двигаюсь! Паша вот мотоциклами занимается – опасно, конечно, но всё же на свежем воздухе… И мне гулять надо! Ирочка тоже очень спортивная – она у нас скалолаз.
- Правда? – Павел посмотрел на Ирину – никак она у него с девушкой, покоряющей горы, не ассоциировалась.