Бронте - стр. 6

Однажды Мария чувствовала себя так плохо, что не было сил встать. Но безжалостная воспитательница потребовала, чтобы Мария оделась и присоединилась к остальным. Бедная девочка была вынуждена подчиниться. Её бил озноб, похолодевшие руки не слушались. Едва она оделась, как воспитательница, схватив её за тонкую ручку, вытащила на середину комнаты и стала порицать больного ребёнка за то, что та поставила возле кровати ночной горшок. Воспитательница негодовала, к ней в комнату проникал запах из этого горшка (вход в комнату воспитательницы располагался как раз возле кроватки Марии). Дама была так возмущена, что своим криком совсем напугала девочку. Мария трясущимися руками ухватилась за перила лестницы, дрожащими ногами шагнула на ступеньки. Её душили рыдания, но она боялась плакать, как бы ещё больше не разозлить мадам. Мария, с некоторыми перерывами, переводя дыхание, с трудом спускалась. Но всё же за опоздание её ждало наказание.

Сёстры не могли помочь Марии, лишь сочувственно наблюдали и потихоньку плакали, а сами старались меньше давать повода к придиркам. Возможно, они не так остро переживали то положение, в котором находились, потому что были моложе её и ещё не совсем осознавали весь его ужас. А Мария, лёжа в постели перед сном молилась. Она просила мать заступиться за неё перед Спасителем, просила Бога научить её поступать так, чтобы избегать унизительных наказаний. Умоляла Творца унять мучившей её кашель. Она призывала отца услышать её мольбы и забрать её из этой гнусной школы, где ей так тяжко жить.

Маленькие Бронте улучали в строгом расписании моменты побыть наедине и пообщаться. Мария говорила, что она хочет домой, что здесь ей так плохо, что и передать трудно. Сёстрам тоже хотелось поскорее вернуться, и они считали, что дома лучше, даже, если отец и занят. Шарлотта им возражала, что как бы дома не было хорошо, ни папа, ни тётя не обладают теми знаниями, чтобы заменить учителей, и у них нет того времени, чтобы заниматься с ними регулярно. «Ведь так интересно познавать какие ещё на земле обитают народы, как они живут и как далеко от нас, а как мы теперь правильно пишем и умеем решать задачи, и постигаем, как нужно вести хозяйство. Какие интересные приборы есть у учителей и как здорово выучиться, чтобы самим учить других. За это приходиться терпеть, как бы не хотелось домой», – убеждала она сестёр. Но Мария даже ради этого не желала тут оставаться, она ощущала себя всё слабее и хуже. Ей неприятны бесконечные напоминания господина Вильсона, что держат их здесь из милосердия, поэтому они должны быть благодарны, скромны и непритязательны.

Тягостно жилось воспитанницам в школе Коуэн-Бридж, большинство из них сознавали несправедливость столь жёсткого обращения, которое часто перерастало в жестокое и убивало слабые их тела и неопытные души.

Весной постоянная слабость и недомогание среди детей переросло в лихорадку, на которую, наконец-то, обратил своё внимание Вильсон и поколебала его уверенность в своём методе воспитания. Девочки выглядели унылыми и апатичными. Опекун послал к ним прачку, чтобы выяснить что случилось. Та недолго задержалась, но поняла многое и поспешила уйти, опасаясь принести инфекцию своим детям. Вильсону пришлось обратиться к врачу. Оказалось, что сорок учениц заболели сыпным тифом, к счастью среди них сестёр Бронте не оказалось. Врач высказал мнение о причинах болезни и призвал Вильсона обратить внимание на питание детей. Прачка, которую Вильсон принудил исполнять роль медсестры при больных детях, после увольнения повара стала следить за приготовлением пищи, которая с тех пор стала вполне пригодна и даже хороша.