Бронированные джонки Цыси и Микадо. Идеальный Российский императорский флот - стр. 2

Так, сквозь пороховой дым и звон скрещённых шпаг, рождался новый порядок. Корабли с двуглавыми орлами на форштевнях не просили разрешения – они диктовали условия. И в этом был высший смысл: ибо там, где восток цеплялся за средневековье, Россия несла будущее. Пусть не все понимали это сразу. Рано или поздно даже самые упрямые осознают – когда говорит русская пушка, спор окончен.

Святой Фрументий, апостол Эфиопии

В октябре, молодой император Николай II, получил из проверенных источников сведения, о том, что королевство Италия захватила Эфиопию и неприятного разгрома армии короля Эммануила2, как в нашей реальности, не произошло, хоть макаронники и потеряли сорок пять тысяч человек, против ста одиннадцати тысяч тысяч у защитников, родины древнего христианства – Эфиопии.

На балканах восстанавливал свою власть упрямый рутинер Франц Иосиф. В молниеносной операции, напоминающей удар гильотины, австро-венгерские войска смели черногорскую оборону. Десять тысяч павших габсбургских солдат стали кровавой платой за покорение горного края – шестьдесят тысяч черногорских ополченцев, наследников многовековой традиции сопротивления, были поставлены на колени за считанные недели. Последовавшие чистки среди местных вождей выжгли саму возможность организованного сопротивления. Теперь в Цетине и Подгорице звучала не песня о свободе, а сухой стук австрийских сапог по брусчатке – империя методично встраивала «орлов Ловчена» в свою бюрократическую машину, оставляя им лишь декоративные роли в новой системе.

Тем временем, на морских просторах разворачивалась не менее впечатляющая стратегическая игра. Броненосец «Пересвет» совершил беспрецедентный для русского флота манёвр: Виртуозно преодолел узости Малого Бельта (где фарватер сужается до 500 метров); Бросил вызов коварным течениям Большого Бельта; Прошёл «игольным ушком» Эресунна; Преодолел открытые воды Каттегата и Скагеррака.

Его появление в Ла-Манше стало морским эквивалентом шахматного цугцванга – британский флот, привыкший считать эти воды своей вотчиной, получил наглядный урок русской навигационной смелости. Капитан 1-го ранга Орлов, командовавший кораблём, в судовом журнале сухо отметил:

«Проход осуществлён без инцидентов, если не считать переполоха среди датских и шведских лоцманов».

Эти параллельные события: стремительное завоевание Черногории и дерзкий переход «Пересвета», демонстрировали новую реальность европейской политики: «Кто сильнее и активнее, тот и прав!»

На суше империи действовали с пугающей решимостью, на море – с холодным расчётом. И если австрийцы устанавливали новый порядок огнём и штыком, то русские моряки доказывали: их флот способен на такие манёвры, о которых в адмиралтействах Лондона и Берлина прежде и не помышляли. Вена праздновала победу над горцами, Петербург же вёл свою игру, куда более тонкую, но не менее значимую для будущего империи.

Другой отряд кораблей Российского императорского флота, состоящий из броненосца «Ослябя» и крейсеров «Генерал-Адмирал» и «Минин» прошел проливы Босфор и Дарданеллы и, в настоящий момент, находиться где-то при входе в Суэцкий канал.

Император Николай II, проявляя монаршью заботу о личном составе, аки «отец о детях», запросил телеграфом о состоянии кораблей и команд, преследуя свои интересы и своей семьи (впрочем, всем так поступать не зазорно). Он гордился победой Российской империи над двумя европейскими соседями в виде Австро-Венгрии и Германии, так как эти страны образовались при распаде огромной Руси, правившей всем земным шаром, на десяток государств помельче. Но это было в прошлом. А сейчас требовалось разобраться с огромной империей расположенной в Азии, а именно Срединные государством, как они сами себя называли, – империей Цин, раздираемой внутренними противоречиями и разъедаемой, как ржавчиной, опиумом. Дело было все в том, что когда англичане прибыли в Китай (назовем его понятным нам названием), то европейцам попросту было нечего предложить местному населению, так как промышленная продукция, еда и побрякушки недотягивали до того, к чему там привыкли.