Броненосец «Потемкин» - стр. 25

– Меня просто интересовало мнение Вас как представителя последующего поколения, – прошу прощения сказал Шульц, – наши мнения полностью совпадают.

– На горизонте все-таки неприятельские крейсера, и сейчас раздастся команда к бою, – молодцевато подошел старший артиллерийский офицер Неупокоев Леонид Константинович, и обратился к Шульцу, – Вы как опытный полковник, подскажите как одолеть неприятеля максимально быстро и экономя боезапас, который мы сможем пополнить только в Артуре.

– Рад что пришли за советом, – Иван Августович и сам поглядывал в линию горизонта с двумя черными точками и нутром чуял, что там уже заряжают орудия, наводят дальномеры и задраивают водонепроницаемые отсеки, которых на каждом корабле не менее сотни, – я уже и сам хотел искать с Вами разговора, мне правда не удобно, но вдвоём мы сможем добиться значительно большего.

– Чем Вы хотите командовать? – Леонид Константинович за отсутствием времени перешел прямо к делу, – батареей 8-дюймовых орудий в казематах или двумя нашими 12-дюймовыми башнями из боевой рубки?

– Тут имеет место решение, – как бы начиная лекцию, которые он периодически читал в Михайловской артиллерийской академии, сказал Шульц, – определиться, как мы будем вести огонь. Сразу по одному кораблю или разделим цели?

– По одному кораблю и сразу, вероятно предпочтительнее, – рассуждал вслух Неупокоев, когда уже команда раздалась и экипаж бежал занимать свои места согласно боевому расписанию, – но тогда второй останется без нашего внимания и будет расстреливать нас словно в тире, а этого допустить нельзя.

– Конечно, – согласился Шульц, – а моего коллегу Григорьева давайте разместим на конструкции подачи снарядов и зарядов, так как именно его чертежный отдел МТК предложил эту конструкцию.

– Давайте так и сделаем, – кивнул Неупокоев, далее продолжать разговор не представлялось возможным, так как вдали уже показался дымок первого выстрела.

– Выстрел 10-дюймового орудия, оно у японцев одно и очень дальнобойное, успел сказать только Иван Августович на прощанье и быстрым шагом направился в боевую рубку, где находился капитан броненосца.

– И вы здесь? – Голиков обратился к Шульцу, – Вы не обязаны вступать в бой, боевая рубка несмотря на прикрытие очень опасное место.

– Моя честь офицера приказывает мне быть на своём посту и делать то, что я к своим сорока шести годам делаю лучше всего, а именно вести огонь по противнику из орудий крупного калибра, – Иван Августович был похож в этот миг на Дон Кихота, – а старший артиллерийский офицер направился командовать батареей 8-дюймовых орудий, там без наблюдения нельзя.

Николай Бурлаков был рад такому стечению обстоятельств, чтобы никто другой, а самый опытный полковник корпуса морской артиллерии, подготовивший множество курсантов, сейчас стоял за постом приборов центральной наводки, так трудной в освоении не только матросами, но и офицерами. Но на всякий случай связался с Козловым, который сидел на связи, и попросил просканировать личность Шульца и помочь ему советом, так как на хронокомпьютере имелась возможность опередить дистанцию между японскими крейсерами, и их преследователем, с которым они решили разделаться, так как убегать более не могли. Уголь кончался со страшной быстротой, и кочегары валились с ног от усталости, а итальянцы даже под дулами револьверов отказывались обслуживать перегретые машины и требовали сиесты