Бронеходчики. Сверкая блеском стали… - стр. 25
Ч-че-орт! Плевать. Вот пускай его сейчас убьют. Но пока не облегчится, и не подумает воевать дальше. Конечно, бронеход не способен скрыть его полностью. Лежащая машина в высоту не больше метра. Но пристроившись вот так, на коленях, да малость пригнувшись… Го-о-оспади-и! Какое же облегчение. Дважды за день испытывать такое блаженство – это что-то. Правда, куда лучше до этого все же не доводить.
Оправившись, вновь выглянул из-за машины. Парочка особенно наглых или храбрых улан перебежками двигалась в его сторону, периодически паля из карабинов. Одна пуля щелкнула по броне поверженной машины. Вторая просвистела рядом. Он ответил двумя короткими очередями, срезав одного из противников. Второй сам поспешил укрыться за трупом лошади. Зато начали стрелять с других направлений. Да сколько можно-то?!
Щелчок, скрежет, и верхний, а ныне боковой, люк открылся. Жив! Ну и слава богу. Кстати, машина с виду цела. Неужели пилот просто уронил «Гренадера»? Признаться, в подобное верилось с трудом. Уж что-что, а выучка у парней на высоте. Сам гонял нещадно.
– Аслан, ты как, не ранен?
– Нет, господин капитан. Цел. И «Гренадер» в порядке. Меня уронили.
– Как это?
– Да какой-то всадник наскочил, а я как раз двигаться начал, ну и упал на спину. Головой ударился.
– Сознание потерял?
– Нет. Но решил не спешить выходить. Горелки погасил и стал ждать, пока не станет чуть тише. Подбит и подбит. А тут слышу, ППШ старается. Ну и полез наружу.
– Ладно, давай выбираться отсюда. Эдак мы много не навоюем. Только остальных проверим. Вдруг еще кто выжил.
Передвигаться по полю на виду у разозленных кавалеристов – затея не из лучших. Уже успели оценить, чем это чревато. Но ведь можно и так. Григорий, не высовываясь из-за машины, протянул руку и, ухватившись сильными пальцами за крышку мортирки, не без труда, но все же сковырнул ее. Куда больше пришлось повозиться, извлекая из нее дымовую шашку. Но сладил. Причем трижды.
Активировать ее проще простого. Достаточно просто ударить запалом по твердой поверхности, накалывая капсюль. При выстреле накол происходит при выбивании жестяной крышки. Во-от так. А теперь бросить шашку с учетом направления ветра – и готово. Полоска дыма, стелясь над землей, медленно поползла в сторону, лишая противника обзора.
Поляки начали было палить как заведенные. Нашелся даже умник с ручным пулеметом, в несколько секунд расстрелявший магазин. Но затем все успокоилось. Решили все же дождаться, когда дым рассеется.
Короткими перебежками добрались до очередной машины. Кротова также подорвали мощным зарядом. Грудные пластины были попросту выворочены. Сам пилот представлял собой некое месиво. Да и того оставалось не так чтобы много. Но машина, в отличие от Литовцева, не загорелась. К нему, кстати, даже приближаться не стали. До сих пор полыхает жарким пламенем.
Ухорезова, так же как и Бичоева, уронили на землю, правда, на грудь. Но ему не повезло. Бог весть отчего оставили в покое Аслана. Егора же расстреливали через смотровые щели. Без спецключа ни отрыть люк, ни развести грудные пластины. Вот и палили по триплексам, которые пробить с первого выстрела не получалось.
Бронеходчик понял, что эдак его пристрелят, как медведя в берлоге во время спячки. И решил дать последний бой. Сам открыл люк и выбросил две гранаты. На земле отчетливо видны места подрывов. Кстати, огонь горящей пшеницы сюда так и не добрался, что странно. Потом попытался выбраться сам. И даже сколько-то стрелял из автомата, это видно по нескольким латунным гильзам.