Bromance. Тайный клуб романтиков - стр. 5
– А вы умеете ею пользоваться? – спросил продавец за прилавком.
Насмешливо изогнутая бровь выдавала в нем любителя снисходительно объяснять глупым женщинам, что к чему.
Тея скривила губы, изобразив подобие улыбки.
– Ну вроде бы…
– Рукой, которая сильнее, беретесь за рукоятку…
– Вы так хорошо объясняете, я уже поняла. – Тея сунула сдачу в карман.
Продавец натянул подтяжки.
– И что же вы собираетесь разрушить?
– Патриархальные устои.
Он непонимающе захлопал глазами.
– Стену.
– Сначала убедитесь, что она не несущая.
При этом воспоминании желание треснуть по чему-нибудь накатило снова, подобно волне возмущения в Твиттере. Тея водрузила кувалду на плечо и уже собиралась занести ее над стеной, но тут входная дверь распахнулась. Девочки забежали внутрь, их пачки подпрыгивали над розовыми колготкам, светлые косички болтались в унисон. Золотистый ретривер Баттер терпеливо и важно вышагивал за ними, как няня K-9. Сестра Теи Лив шла позади, держа Баттера за поводок.
– Мамочка, что ты делаешь? – спросила Амелия, резко остановившись.
В ее тоненьком голоске слышались страх и трепет. Оно и понятно – мама сейчас, наверное, была не похожа на себя.
– Разбиваю стену, – ответила Тея беззаботно.
– О, клево, – сказала Лив, потирая руки. – Я тоже хочу. – Бросив поводок, она прошла через комнату и потянулась за кувалдой. – Можно я буду представлять, что это его лицо?
– Лив, – тихо одернула ее Тея.
Она знала, что в присутствии девочек сестра не скажет намеренно ничего плохого о Гевине. Они обе на собственном горьком опыте убедились, что, когда один из родителей клянет другого, больше всего страдают именно дети. Но Лив иногда могла ляпнуть что-то, не подумав. Как сейчас.
– Чье лицо, тетя Ливви? – сразу спросила Амелия.
Тея метнула на сестру взгляд «ведь просила же!».
– Моего босса, – быстро сориентировалась Лив.
Она работала в популярном в Нэшвилле ресторане у знаменитого шеф-повара – жуткого тирана. Лив жаловалась на него так часто, что девочки не усомнились в ее словах.
– А нам можно стукнуть? – спросила Амелия.
– Это работа для взрослых, она опасная, – сказала Тея. – Зато вам можно смотреть.
Издав клич Тарзана, Лив размахнулась, и еще один кусок гипсокартона грохнулся на пол. Девочки скакали рядом и подбадривали. Ава с воплем пнула воздух ногой, выполняя прием карате. Амелия попыталась пройтись колесом по столовой – и плавно перекатилась в гостиную.
– Здорово, черт возьми, – сказала Лив, возвращая кувалду Тее. – Не хватает только музыки.
Передав Тее инструмент, Лив вытащила свой телефон, несколько раз ударила по экрану, и из колонок по всему дому разнесся голос Ареты Франклин, требующей У-В-А-Ж-Е-Н-И-Я.
Лив схватила с пола биту Гевина и, держа ее как микрофон, громко затянула песню. Она протянула руку Тее, и та стала подпевать ей, чтобы повеселить девочек. Малышки хохотали так, как будто не видели ничего смешнее этого импровизированного концерта.
Тея с Лив снова стали подростками, вернулись в те времена, когда распевали во все горло в их маленькой душной спальне на двоих в доме бабушки. Тогда их мать сходила с ума, оставшись наедине со своей яростью и алиментами, а отцу было не до дочерей: он был занят, изменяя жене номер два. Именно там, в той спальне, они выучили песни Pink наизусть и поклялись никогда не доверять мужчинам, никогда не быть такими слабыми, как их мать, такими эгоистичными, как их отец, и по жизни защищать друг друга.