Бродяги Хроноленда - стр. 39
– Я слышал, – кивнул Павел.
– Так там вообще беспредел. Люди, которые привыкли жить под хозяином, который за них будет думать, который даст им кость погрызть и позволит задницу полизать, вдруг остались сами по себе. Народовластие. Берите вашу свободу, которую просили. Давайте, властвуйте на здоровье. Никаких царей, олигархов, президентов, депутатов. Никто тебя не обкрадывает, никто не угнетает. Осталось только бросить бухать и взяться за ум. Живи так, как всегда мечталось. И что? Там ещё хуже, чем в коммунистическом Париже. Жопа большими буквами на всей Рязани.
– Миша, хрен с той Рязанью. Я к тебе по делу.
– Ну, ясно, ты же просто так никогда не приедешь. Пойдём ко мне. Только сейчас в гастроном зайдём. Пельменей купим, а то дома – шаром покати.
Пельменей в магазине уже не было. Купили варёнки, банку кильки в томате, яиц и бутылку водки.
– Адель, – шепнул продавщице Мишель, – а ивасей нет?
Адель кивнула в сторону подсобки. Через пять минут грузчик сунул Мишелю завёрнутую в газету селёдку.
– Ну, живём! Вот видишь, Паша, я радуюсь всякому говну. А было бы изобилие – чему бы я радовался? – сказал Нострадамус, запуская Павла в свои однокомнатные хоромы с минимумом мебели.
– Евочка, – Гитлер, заложив руки за спину, ходил взад-вперёд по кабинету, – я никак не соображу, как мне поступить.
– Дорогой, что с тобой? Ты на себя не похож. У тебя даже усы торчком стоят. Адик, сбрей их, ты похож на Котовского.
– Не смей!
– Что не смей? У него такие же дурацкие усики были. Может тебе побриться наголо и будешь похож на легендарного героя гражданской войны.
– Ева, ты специально меня пытаешься вывести из себя?
– Адя, а ты меня не выводишь? Ты думаешь, целовать твою пи…, прости, щётку под носом прикольно? А капуста вечно там застревает, постоянно крошки какие-то. Козявки всякие. Адольф, твои усы смешны.
Адольф потрогал свои усики. Откровение Евы его удивило и расстроило. Ему всегда казалось, что с усами он выглядит более солидно, симпатичнее и официальнее. А тут – капуста. Неудобно так, как будто на спине написали – дурак, а ты ходишь, и не подозреваешь. Это так на генералов орёшь, а у самого капуста под носом. И они все видят, но молчат, а сами смеются в душе. Сволочи!
– Ева, – попытался отстоять усы Гитлер, – пойми же, усы – это…
– Половой диформизм…
– Что?
– Не важно. Сбрей усы, короче. И чёлку обрежь.
– Я вообще не об усах хотел поговорить.
– А о чём? О бороде? Давай, отрасти ещё бороду, и будет отлично!
– Евочка, что с тобой?
– Приснился Гитлер с бородой. – Срифмовала Ева. – Ладно, прости, настроение плохое. Так что там у тебя стряслось?
– Дая вот полез в кладовку, а там хлама – гора. Со всех экспедиций трофеи – и Копьё Судьбы, и Святой Грааль, и Краеугольный камень, и Скатерть-самобранка, и Рог Изобилия, и Сапоги-Скороходы, Лампа Алладина, Ковчег Завета. Чего там только нет. Полная кладовая, все полки забиты. Пылится, и толка от него никакого. Всё не рабочее, скатерть не кормит, сапоги не бегают, ковёр не летает. Грааль, и тот дырявый. Куда бы этот хлам деть? Выбросить жалко. Может, в комиссионку сдать? Так я всех евреев разогнал, ни одного антикварного магазина не осталось.
– Адик, прекрати меня грузить. У меня и без этого голова кругом идёт. Открой музей, я буду кассиром, людей будем загонять насильно. Кто не пойдёт – в концлагерь.