Бродяга, Плутовка и Аристократ: Реквием - стр. 6
– Я вместе с Шарлоттой иду на открытие храма теистов.
– А скажи, вот вы, действительно, сдружились, или эта одна из твоих очередных интриг? – поинтересовался муж.
– И да, и нет. Она забавная, но при этом волевая и опасная. С такими глаз да глаз нужен. Снаружи милые, невинные, а внутри коварные и расчетливые змеи.
– То есть такие, как ты.
– Именно. Я по-своему уважаю Шарлотточку и нахожу её компанию весьма… сносной, – подобрала слово. – Надеюсь, в твои сегодняшние планы входит чуть больше, чем опустошить несчастный погреб? Или твои амбиции утонули? – продолжала ехидничать она. – Я считала, отец пристрастен к алкоголю, но как я ошибалась.
– Очень остроумно, милая, – сказал, отпив из стакана. – У меня запланирована встреча с Фарлем, он хотел обсудить работу аристократической юстиции. Думает, что некоторые семьи откупаются взятками. Есть странные прецеденты, которые меня тоже беспокоят, откровенно говоря, – он достал из стола бумаги. – В списке имён есть наши знакомые: Костя и Мария. Видимо, три года назад я поступил с ними слишком мягко, отправив руководить на границу с Пустошью. Та-ак, что тут у нас… пьянство, развратное поведение, угрозы, шантаж, – перечислял, покусывая губу, – и подозрение в торговли морфе́ем. Крупно ребята попали.
– Морфе́й? – озадаченно повторила Натали. – Наркотик? Эти двое, что издеваются?! С этим, и правда, нужно заканчивать. Но отец в прошлый раз не позволил натравить на них юстицию; думаешь, сейчас что-то изменится?
– Мы не доносы собрались писать, а разбираться с ней непосредственно. Если докажем, то распустим эту шарашкину контору, а после соберем новый штат приближенных лиц. Тогда даже Симон не сможет ничего сделать. Хватит с них позорить моё честное имя.
«Моё?», – зацепилась про себя Нат.
– Ну-у что же, веселись, – проговорила, погладив его по голове. – Отлов бесполезных аристократов, тоже важное для страны дело.
– А я больше ничего и не могу… Только выводить на чистую воду этих зажравшихся уродов, да играть с Лотти в «демократа/традиционалиста». У меня связаны руки. Впрочем, как и у всех остальных. Здорово он нагнул нас два года назад, до сих пор побаливает, – добавил Гриша, неприятно улыбнувшись.
Он допил один стакан и тут же принялся за второй.
– Ты никогда не рассказывал, что конкретно произошло. Только подогреваешь интерес своими лирическими отступлениями.
– А тебе разве не всё равно?
– Не так сильно, как могло быть, но и не так слабо, как ты думаешь. Ладно, мне пора. Удачи сегодня.
На прощание он лишь поднял стакан.
– Гриша, – окликнула она и сразу же замялась. – Хотя забудь… это неважно…
Янтарные глаза с печалью посмотрели на разбитого мужа. Натали хотела поднять важную тему для их семьи, тему которая тревожила их долгие два года. Именно тогда весь мир для неё рухнул, и тогда же дух Григория окончательно рассыпался. Но она не смогла найти в себе силы на это. Огромная травма прошлого раздалась в её сердце, и девушка просто ушла. Их брак нельзя назвать несчастным. Натали, правда, испытывала теплые чувства к мужу. Она ценила его, уважала за идеалы и способность перевернуть любую ситуацию в свою пользу. Нат была не уверена любовь ли это, она вообще сомневалась, что способна испытывать столь высокие чувства к кому-либо. Однако наличие трепета в душе перед этим человеком бесконечно сильно манило её. Нечто похожее испытывал и Григорий. Он совершенно точно не любил Натали, как в детстве любил Шарлотту, но в их отношениях было доверие. Он женился на ней, исходя не только из политических соображений, а из разума. Парень прекрасно понимал, что юношеские мечтания о рыжей красавице не более чем влияние ностальгических мыслей, и что в реальности ему ни за что не ужиться с такой своенравной дамочкой. Брак Григория с Натали был другим, нежели у Симона с Ракшасой, в нём всё же присутствовала толика симпатии друг к другу как к личностям, не говоря о физическом влечении. По началу Григорий даже испытывал наслаждение от того, что создал собственную семью, настоящую нефальшивую семью ту, которую выбрал сам. Но так было до того, как он сломался.