Британия - стр. 44
Полог палатки сдвинулся, и внутрь вошел Траксис.
– Вам еще что-нибудь нужно, господин? – спро-сил он.
– Что?
– Прежде чем я лягу спать. Вам нужно что-нибудь?
Катон подумал о деле, которое откладывал до последнего, и кивнул:
– Немного подогретого вина, и почисти мой плащ. Я хочу, чтобы на нем не было грязи, когда мы выйдем из лагеря завтра утром.
Траксис тихонько зашипел, но Катон его услышал:
– Что-то не так?
– На нем совсем мало грязи, господин. И он будет таким же, как сейчас, когда мы отъедем от лагеря на милю.
– Послушай, я не прошу тебя его тщательно вычистить, вымочить в моче, выполоскать в ручье и высушить на солнце, ничего такого. Просто стряхни с него грязь и повесь рядом с доспехами.
– Как пожелаете, господин.
Траксис подошел к табурету, на котором лежал свернутый плащ из красной шерсти, и направился к выходу, мрачно бормоча что-то про бессмысленные приказы.
Когда он ушел, Катон покопался в своем сундучке с документами и достал чистый лист пергамента, бутылочку с чернилами и перо. Потом он разложил пергамент на столе, открыл бутылочку, опустил в нее перо и осторожно стряхнул лишние чернила, прежде чем поднести его к листу. «Любимой жане Юлии, – аккуратно написал он, – матери моего любимого сына Луция, доброго дня». Затем выругался, стер «жане» несколькими быстрыми линиями и наверху написал «жене».
Он устал, и ему было трудно сосредоточиться. Письмо имело огромное значение, и он не мог отнестись к нему легкомысленно. Катон сделал глубокий вдох и снова начал писать. Он сообщил, что узнал о рождении их сына от другого офицера; префект не сомневался, что Юлия отправила ему письмо, чтобы рассказать эту новость, только оно еще не пришло. А поскольку армия отправляется в поход, он решил воспользоваться возможностью и написать ей, как он счастлив стать отцом, как горд и как сильно любит жену, подарившую ему сына.
Эту часть письма писать было легко, и Катон получал удовольствие. То, что он собирался сообщить дальше, требовало осторожности и размышлений, поскольку Катон не сомневался, что его послания к Юлии непременно будут прочитаны каким-нибудь агентом Палласа или Нарцисса или обоих, прежде чем попадут к ней в руки. Он снова опустил перо в чернильницу. Было писано: он надеется, что с Юлией все хорошо, она соблюдает осторожность и не принимает слишком много посетителей, чьи визиты могут плохо сказаться на ее здоровье. И что ее отец, уважаемый сенатор, позаботится о ее делах, а она отдаст все свои силы благополучию и воспитанию Луция.
Катон остановился и перечитал послание, пытаясь представить, как Юлия делает то же самое и понимает скрытое в нем предупреждение. Не зная, кто перехватит письмо, префект понимал, как важно не называть имен и не открывать, кому он служит, однако Катон хотел предупредить Юлию, что за ней следят. Она достаточно умна, чтобы прочитать между строк, к тому же ей было известно о его делах с Нарциссом. Но она оставалась в неведении относительно того, что человек Палласа сделал предложение ее мужу, подкрепленное угрозами в адрес его семьи. Катон устал, в голове у него царил туман, и он не мог придумать, как сообщить ей это, но так, чтобы не называть вещи своими именами. В конце концов он положил перо и откинулся на спинку стула.
– Проклятье…