Бригантины поднимают паруса - стр. 7
– Не слишком чего? – спросила она с подозрением.
– Не слишком толстая, – пояснил я. – Поместишься.
Глава 3
Мозг продолжает работу, я уже почти привык, что он смотрит и за тем, чем в Центре Мацанюка заняты Геращенко и моя команда ассистентов, видит на камерах Берлина, как мигранты жгут автомобильные покрышки и забрасывают коктейлем Молотова полицейские участки, следит за всеми научными журналами как в нейрофизиологии, так и по всем смежным областям, откуда что-то можно позаимствовать для своих экспериментов…
В какой-то момент в черепе будто зажглась лампочка, моментально осветилась во всех подробностях огромная и красочная картина, где все цветные камешки лежат один к одному без зазора.
– Вот оно что, – сказал я в изумлении, – так ты в самом деле за ядерными зарядами…
Она насторожилась, спросила резко:
– Ты о чем?
– Говорю, – пояснил я, – у тебя специализация даже шире, чем я думал. Ты настолько хорошо владеешь арабским, что я решил, будто тебя забросили сюда задолго до этих ядерных зарядов.
Она посмотрела свысока.
– Хочешь сказать, я такая старая?
– Напрашиваешься на комплимент, – поинтересовался я, – или это еврейская привычка отвечать на вопрос вопросом?
– А у тебя? – спросила она.
– Сдаюсь, – сказал я. – Значит, твое основное задание здесь кого-то убивать и грабить?
Она посмотрела на меня в изумлении.
– Почему это убивать?
– Репутация, – напомнил я. – После мюнхенской Олимпиады вы охотились по всему миру за теми террористами, потом убивали любых физиков-ядерщиков в Иране, Ираке, Сирии, Ливане… и вообще с террористами переговоров не ведете, а только убиваете.
Она сказала с сарказмом:
– А в Бангладеш?
– А-а, – сказал я. – Там тоже вы, оказывается, всех перебили?
Она вздохнула.
– Так вот, оказывается, какая у нас репутация? Как будто евреи настолько поглупели, что ничего хитрого уже не придумают!
– А знаешь, – сказал я, – самым умным бывает выстрел в упор. Ну, ладно, иногда издали из дальнобойной снайперской, это больше в вашем характере… Так за кем охотитесь? Вроде бы физиков-ядерщиков не вижу поблизости.
– А ядерщики что, наш пунктик?
– Точно, – сказал я. – Вы же их по всему миру истребляете! Чтобы только у вас была атомная бомба!
– Точно, – сказала она с тем же сарказмом. – Только в Израиле и осталась атомная бомба.
– А что, – спросил я, – разве во всем регионе ядерное оружие еще у кого-то, кроме Израиля? Страшно представить, если бы оно оказалось у Ирака, Сирии, Ливии и в прочих йеменах.
Она посмотрела на меня с подозрением.
– Ты что… оправдываешь?
– Крутые меры? – спросил я. – Сейчас мир без них издохнет очень быстро. Потому нужны не крутые меры, а очень даже… иные.
Она смерила меня пытливым взглядом.
– А ты… товарищ Лавронов… как раз что-то иное… особенное.
– Мир уже иной, – сообщил я ей новость. – А я всего лишь первый.
– Из особенных?
– Точно.
Она продолжала рассматривать меня внимательно.
– Все еще не пойму, хорошее нас ждет будущее или ужасное.
– Новое всех страшит, – сообщил я покровительственно. – Многие до сих пор кричат, что Интернет и смартфоны им жизнь испортили.
– Но в леса жить не уходят, – согласилась она. – И от Интернета не отказываются.
Мне показалось, что она напряглась, как туго натянутая тетива перед выстрелом, сказал поспешно:
– Эсфирь, я здесь не из-за этих ядерных зарядов, уверяю! Хотя из-за них тоже, но это малость…