Бриг «Ужас» и другие рассказы - стр. 8
– Они убегают от нас! – с недоумением сказал один из норвежцев.
– Это совсем непонятно! – пожал плечами командир "Грифа".
– В этих широтах нет контрабандистов. Не пираты же они, в самом деле! Ведь нападать на промысловые суда в такой посудине – глупо.
Подумав немного, он решил что-то и скомандовал в машинное отделение:
– Полный ход! Все по местам! Готовься к маневру!
– Курс по шлюпке! – сказал он, повернувшись к штурвальным.
– Есть! Курс по шлюпке! – повторили те.
С каждым поворотом винта пароход настигал убегающую лодку. "Гриф", взяв под ветер, обошел ее и вдруг застопорил машину. Командир в рупор крикнул, перегнувшись через парапет мостика:
– Убери парус и лови конец!
Заслышав приказание, люди, сидевшие в шлюпке, спустили парус и, переложив руль на правый борт, подошли к "Грифу" и ловко поймали брошенный им линек.
III. Встреча с бригом «Ужас»
На "Грифе" в кают-компании за столом сидели командир судна, Туманов, Сванборг, Самойлов и оба норвежских боцмана. Взятые на борт люди не внушали к себе доверия и не возбуждали симпатий. Злобные лица их, искаженные дурной усмешкой, и косящие, бегающие глаза заставляли догадываться, что в жизни этих загорелых, коренастых людей было много мрачных страниц.
– Вы кто такие? – спросил командир.
Они быстро переглянулись, и один из них, казавшийся более пожилым, ответил, сильно картавя:
– Морские люди мы, мореходы, значит…
– Чем промышляете? – допрашивал командир.
– Рыбу промышляем, нарвала гоняем, моржа бьем, господин.
– Как тебя звать?
– Никифор…
– Ведь не на этой же шлюпке мотаетесь вы по океану? – спросил старший боцман.
– Знамо, нет! – ответил, ухмыляясь, допрашиваемый.
– Вы с какого судна? – продолжал выведывать командир.
– С большого… – нагло смеясь, сказал Никифор.
– Лясы не точи, дело докладывай, если линьков с десяток не хочешь! – крикнул, ударяя кулаком по столу, командир. – Н-ну!
– Нам, господин, ничего не велено сказывать! – глухим голосом ответил Никифор. – Скажем только: ежели касатку встретишь, – знай, и кит тут где-нибудь поблизости… Мы что? Мы – касатки.
– Ладно! – угрюмо произнес командир. – Ни разу не бивал я у себя на борту людей. А ты попробуешь, видно. Заговоришь тогда!
– Как вашей милости будет угодно, – пробормотал тот. – А только мы ни при чем…
– Посмотрим! – прервал его командир. – А зачем от Колгуева шли? Там теперь рыбы нет!
– Живой груз возили… Человека на берег доставили.
– Человека? Какого человека? – спросил Туманов.
– Женщину, – неохотно ответил Никифор. – А как доставили, на маяке смотрителю огонь погасить велели. Вас заприметили. Боялись – в Иолангу пойдете!
Самойлов поднялся и подошел к говорившему:
– А сколько дней из Хайпудырской губы шли вы сюда на "Ужасе"?
Никифор умолк и потупился:
– Нам ничего не известно.
– Линьков! – скомандовал командир, и матросы схватили Никифора и его товарищей, рослых парней, с лицами, до самых глаз заросшими всклоченными бородами.
Никифор молчал, а остальные бормотали что-то и брызгали слюной, стараясь освободиться из дюжих рук матросов.
– Что они говорят? – спросил Самойлов.
– Они оба немые, господин! – пояснил, мрачно вскидывая на профессора глаза, Никифор. – Языки у них отрезаны…
Допрос длился еще долго, так как от наказания взятых на борт людей решено было отказаться. Никифор не проронил более ни слова. Он уставил глаза в палубу и молчал. Двое немых бессвязно бормотали глухими, гортанными голосами, дрожа и кланяясь.