Бремя империи - стр. 61
Это еще не впечатление… В училище одним из упражнений было такое – шесть минут на ринге против шестерых противников. Сначала с голыми руками против голых рук, затем с голыми руками против палок…
Ничего не отвечая, я рванул машину с места – так что недовольно завизжали покрышки…
Женщины любят воинов… Еще больше они любят воинов-победителей. Во времена Римской империи знатные римлянки отдавались выжившим в бою гладиаторам – прямо под ареной, на грязном полу. Когда мы доехали до аль-Рашидин, девятнадцать, она спросила, не желаю ли я выпить кофе, чтобы прийти в себя. Я был бы полным кретином, если бы отказался…
Бейрут, мечеть
16 июня 1992 года
В отличие от мечети Омари, перестроенной в 1291 году из христианской церкви, или мечети аль-Амин, эту мечеть почти никто не знал. Маленькая, расположенная в районе Тайонех, она была рассчитана всего на пятьдесят-семьдесят правоверных, желающих вознести молитву к Аллаху. Ее минарет вытягивался в небо всего на пятнадцать метров – до уровня пятого этажа. И это тогда, когда крупнейшая мечеть на Ближнем Востоке – в Мекке была рассчитана на десять тысяч молящихся и имела минарет в сто двадцать метров высоты, а в Казани на пожертвования строилась еще большая по размерам мечеть[78]. Но эта мечеть была хороша хотя бы тем, что любой новый правоверный был бы безусловно замечен, а проповедующий здесь имам подозревался контрразведкой в связях с Аль-Каидой.
Пятничный намаз был таким же, как и всегда – протяжный напев муэдзина, склоненные спины правоверных, неразрывно единых в своей вере. Несмотря на то что мечеть была небольшой, ходили в нее разные люди – и бедные и богатые, но всех их объединяло одно – искренняя вера в Аллаха…
Его заметили. Несмотря на то что он приходил в штатском, его выправка вполне позволяла предположить, что перед вами – офицер Империи. Таких людей в мечети не привечали, но и запретить приходить на намаз никто не имел права – это было бы грубейшим нарушением норм ислама. Ведь спасутся те, которые уверовали, и неважно, кем они были до того, как уверовали. Уверовав же, они становятся братьями…
Однако и узнать, чем живет новый брат, было просто необходимо. Поэтому после намаза за офицером, выходящим из мечети, пошли трое…
– Аллахумма инни аузу бике мин иблиса ва джюндух[79] – пробормотал офицер на выходе. Трое переглянулись – именно это полагалось говорить в таких случаях…
Офицера они догнали уже на улице. Почувствовав, что за ним идут, тот просто обернулся…
– Ас-салям алейкум, брат, – сказал один из них, – да пребудет с тобой благословение Аллаха…
– Ва Алайкуму-с-саламу ва рахмату-л-Лаху, – спокойно ответил офицер. Он был явно не русским – об этом говорила и его внешность, и акцент, с которым он произносил положенные фразы. Такое очень сложно подделать…
– Мы рады видеть нового брата, присоединившегося к нам, – сказал самый старший, – не присоединишься ли ты к нам на нашей пятничной трапезе в мадафе[80]…
– Можно… – кивнул офицер.
Бейрут, улица эль-Мутанаби
16 июня 1992 года
– Вы уверены, сударь, что они не просекли подход[81]? – Иван Иванович, надев на нос небольшие круглые очки в дешевой оправе, которые я у него никогда раньше не видел, в упор смотрел на нас с Али.
– За все время я не задал ни единого вопроса, все вопросы задавали они, – ответил Али, – какой же это подход?