Бравый солдат Йозеф - стр. 9
– А это зачем? – спрашивали они, вертя в руках портянки.
– В казарме покажут, что и к чему, – успокоил сержант, подгоняя их. – Сейчас набрасывай, а то на ужин опоздаете – голодными спать пойдете.
В столовую некоторые побежали на босу ногу в сапогах. На ужин подали кашу с запахом тушенки, чай и хлеб. Иосифу понравилось. А вот новобранцы из Таджикистана не решались есть, все время шептались между собой. Рядом сидящий парень с крупной родинкой на подбородке перевел:
– Боятся, что там свинина.
Иосиф удивленно посмотрел на блондина-переводчика:
– А ты откуда знаешь?
– Так я тоже из Таджикистана, – ответил тот, помедлив, протянул руку и представился:
– Эрнст.
– Так ты… – Иосиф подбирал слово. – Неужели Deutscher?
– Aber sicher, – поспешил заверить парень и широко улыбнулся.
Чувствовалось, что оба молодых солдата были очень рады этому знакомству.
В казарме, заполненной ровными рядами двухъярусных коек, велели занимать постели по желанию. Новоиспеченные друзья, Иосиф и Эрнст, выбрали нижние, расположенные рядом кровати. Потом узнают, что они теперь соседи по тумбочке.
Первые дни армии стали для восемнадцатилетнего Иосифа настоящим шоком. Особенно когда его обязали бриться каждый день. У него-то только пушок пробивался под носом да три волосинки на подбородке.
– Полотенцем потереть – и все исчезнет, – посмеивались бывалые.
Но сержант был непреклонен: у каждого в тумбочке должны лежать бритвенный станок и помазок.
– Один раз пройдешь лезвием по коже – волосы попрут, как всходы зерна после весеннего дождя, – «подбодрил» тот высокий белокурый.
Цимерман на минуту представил: теперь до конца жизни придется каждое утро скрести по лицу железякой. Сколько же времени уйдет? А главное – сколько денег сожрет это бритье? От одной этой мысли ему стало нехорошо, будто уже сейчас он получил общий счет за все грядущие годы…
Новобранцев опять построили. Сержант представился Анисимовым и пообещал, что «молодняк» еще пожалеет, что попал к нему в подчинение. Поставил на пол посреди казармы ведро:
– Тут иголки и нитки. Набирайте впрок. Подшивать воротнички заставлю по несколько раз в сутки.
Он взглянул в сторону солдата, стоящего чуть ли не по стойке «смирно» у выхода:
– Вон, у дневального получите погоны, шевроны и прочую необходимую хрень. Отбой в 22:00 – чтобы до этого успели все и куда положено пришить.
– Будут вопросы – засуньте их себе куда подальше…
Последние штрихи давались особенно тяжело: от усталости слипались веки, дрожали пальцы. Ушко иголки словно исчезало, и нитка никак не хотела попасть в него… Но опыт все же победил! Уроки труда в средней школе Аккемира, где даже мальчиков в младших классах обучали рукоделию, дали свои плоды. Иосиф одним из первых аккуратно подшил белый воротничок гимнастерки, пришил погоны и петлицы.
Взяв в руки нарукавный шеврон, он невольно задержал взгляд: на черном фоне золотом был вышит щит с пересекающимися пушками, над которыми краснела звезда с серпом и молотом. Иосиф вспомнил, как вернувшиеся из армии односельчане у речки рисовали различные эмблемы войск на песке, объясняя пацанам их значение. Конечно, при этом больше шутили и балагурили, чем рассказывали всерьез. Он решил поделиться этими воспоминаниями со всеми, кто сидел вокруг в казарменной бытовке: